Архив

Цифровизация в Германии: вызовы и перспективы (к постановке проблемы)

Галина Вороненкова, Елена Гапонова, Мария Маслина, Александр Христенко, Максим Юдов

Ссылка для цитирования: Вороненкова Г.Ф., Гапонова Е.М., Маслина М.Г., Христенко А.В., Юдов М.А. Цифровизация в Германии: вызовы и перспективы (к постановке проблемы) // Меди@льманах. 2021. № 3. С. 104–115. DOI: 10.30547/mediaalmanah.3.2021.104115

DOI: 10.30547/mediaalmanah.3.2021.104115

@ Вороненкова Галина Федоровна
доктор филологических наук, профессор кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), frdip-mgu@yandex.ru

@ Гапонова Елена Михайловна
ведущий менеджер по методическому сопровождению и координации социальной работы, Международный союз немецкой культуры (г. Москва, Россия), soz@ivdk.ru

@ Маслина Мария Георгиевна
кандидат филологических наук, кафедра зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), maria270292@mail.ru

@ Христенко Александр Викторович
политический обозреватель ВГТРК (г. Москва, Россия), alexchrist@mail.ru

@ Юдов Максим Александрович
редактор кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), maximyudov@yandex.ru

Ключевые слова: цифровое неравенство, государственная стратегия, цифровизация, информационное общество, трансформация СМИ, ФРГ.

В статье на примере Германии проанализированы проблемы цифровизации – одного из важнейших факторов социальных изменений в современном мире. Несмотря на заявления немецких политиков, страна долгое время отставала в развитии информационного общества. Авторы анализируют цифровую стратегию Федерального правительства, трансформацию медиасистемы и проблемы цифрового неравенства.

 

Развитие цифровых технологий – цифровизация – один из важнейших факторов социальных изменений в современном мире, влияющий на самые разнообразные сферы человеческой деятельности: экономику, бизнес, социальную сферу, медиа. Для медиа цифровизация означает прежде всего перевод содержания во всех его формах – текстовой, графической, звуковой – в цифровой формат, приспособленный для распространения в Интернете.

Теме цифровизации медиа уделяется немало внимания в трудах российских исследователей. Цифровизация коммуникаций и цифровая трансформация медиа изучаются в работах Е.Л. Вартановой (2003, 2008, 2011, 2012, 2014, 2018, 2019); Е.Л. Вартановой и О.Ю. Вихровой (2020); Е.Л. Вартановой и А.А. Гладковой (2021). Теоретико-методологическая основа цифровизации СМИ и цифровой революции в области массмедиа – в исследованиях Г.Г. Щепиловой (2014); К. Чобанян (2020); Л.А. Кругловой и Г.Г. Щепиловой (2018, 2019); М.И. Макеенко (2010); А.В. Вырковского и М.И. Макеенко (2012). О цифровой трансформации аудиовизуальных массмедиа пишут М.И. Макеенко, А.В. Вырковский, А.Д. Ванькова (2014); А.В. Вырковский, А.В. Колесниченко, М.Ю. Галкина, С.А. Вартанов и др. (2018); о цифровом неравенстве – Е.Л. Вартанова и А.А. Гладкова (2021), Е. Вартанова, А. Гладкова, Д. Лапин, Э. Самородова и др. (2021), Г.Ф. Вороненкова (2016); Г.Ф. Вороненкова, Е.М. Гапонова, М.Г. Маслина и А.В. Христенко (2020). Цифровизация зарубежных массмедиа рассмат­ривается в работах Г.В. Прутцкова (2018, 2020) – Каталония и Испания; Н.В. Уриной (2016, 2017) – Италия; А.А. Паисовой (2009) – Испания и др. Проблемы Интернета и социальных сетей, а также конвергенцию активно анализируют европейские ученые: М. Фридрихсен, Й. Вендланд, Г. Вороненкова (2010); К. Арнольд (2003); Н. Циллиен (2006); Н. Циллиен, М. Хауфс-Брусберг (2014) и др.

 

Политический курс на цифровизацию

В начале XXI в. Германия взяла курс на создание информационного общества: государство быстро осознало потенциал коммуникационных технологий и стало оказывать их развитию поддержку, в том числе в виде государственных программ (напр., Internet fuer alle). И действительно, Германия долго принадлежала к числу стран, в которых мультимедиа активно врывались в повседневную жизнь.

Формирование рамочных условий цифровизации началось в 2010 г. после публикации ИКТ-стратегии Федерального правительства «Цифровая Германия 2015»¹. В 2014 г. канцлер Германии Ангела Меркель объявила, что на тотальную цифровизацию страны до 2017 г. потратят полмиллиарда евро². Основная цель всеобъемлющей цифровизации экономики и общества – цифровая трансформация. После появления коалиционного договора ХДС, ХСС и СДПГ (декабрь 2013 г.) последовала представленная в 2014 г. «Цифровая повестка дня 2014–2017»³. По заключению кандидата экономических наук Н.В. Супян (2018: 159), «это – первый договор, в котором была артикулирована “цифровая повестка для Германии” и ее ключевые цели, в том числе реализация стратегии “Индуст­рия 4.0”».

«Цифровая стратегия 2025», подготовленная Федеральным министерством экономики и энергетики, провозгласила новую цель – переход к гигабитному обществу («Стратегия будущего “Гигабитная Германия”»), акцентировавшую внимание на создании сетевой инфраструктуры. Несмотря на обилие поставленных целей (и опубликованных программ), важнейшие из них так и не были достигнуты, продолжена эксплуатация старого медного кабеля, эффективность которого ключевой оператор Deutsche Telekom пытался увеличить с помощью технологии векторинга. Скорость и качество этих подключений, а также технологии, которые их обеспечивают, сделали Германию к 2018 г., по сути, цифровым аутсайдером.

Федеральное правительство уже много лет пытается сформулировать и реализовать государственную цифровую стратегию, которая бы позволила достичь 10-процентного цифрового равенства. С ней в Германии связывают надежды на повышение производительности труда, рост конкурентоспособности на местном уровне и, наконец, на повышение уровня жизни населения. В 2017 г. доля подключений с помощью волоконно-оптических кабелей в совокупных широкополосных подключениях в ФРГ составила 2,1% в 2014 г. – 1,1% (для сравнения: средний показатель по Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) равен 22,3%⁴). Цель – обеспечить скорость 50 Мбит/с, потеряла актуальность на фоне целей ЕС – 100 Мбит/с к 2020 г. для каждого второго домохозяйства. Такие показатели, как рейтинг цифровой конкурентоспособности⁵, индекс DESI (The Digital Economy and Society Index), Innovationsindikator 2017⁶, свидетельствовали о значительном отставании ФРГ по многим параметрам, характеризующим процессы цифровизации: по адаптивности бизнеса, интеграции цифровых технологий, качеству электронного правительства и цифрового образования.

По данным 2018 г., доступ к Интернету в Германии имели 54,0 млн человек, или 77% населения. Особенно активно сетью пользуется молодежь: 97,7% молодых людей от 14 до 19 лет используют ее регулярно⁷ (см. рис. 1). Более половины пользователей получают новости, 62% активно пользуются сервисами «видео-по-запросу» (Video-on-Demand). Самым популярным новостным ресурсом среди немцев является Spiegel-online, электронная версия знаменитого иллюстрированного информационного еженедельника (см. рис. 2). На самом деле многие классические СМИ Германии встали на путь не только цифровизации, но и конвергенции: у периодических изданий, радиостанций и телеканалов появляются собственные сайты в Интернете, которые не только дублируют контент оригинального носителя, но и дополняют (и расширяют) его мультимедийными элементами. С развитием Интернета появились и самостоятельные онлайн-СМИ и агрегаторы: Nachrichten.de, Netzeitung.de, Actuell24.de, Netzpresse.de.

 

 

Основным фактором цифровизации, оказывающим значительное влияние на журналистику, является Интернет с его возможностью распространения контента в разных формах на разнообразных платформах и потребления контента с помощью различных устройств. Особую роль стоит отвести части интернет-пространства, представленной социальными сетями и мессенджерами (см. рис. 3).

 

Экспоненциальный рост увеличения цифровой информации в мире неизбежно влечет за собой тенденцию к вариативности форм и видов потребления контента аудиторией. В связи с этим происходит вынужденная адаптация контента под данные формы, что выражается в преображении способов предоставления информации и соответствующей трансформации жанров. Создатели медиатекста стремятся адаптировать контент под требования новостных агрегаторов для привлечения аудитории; телеканалы создают эксклюзивный контент для сайтов и YouTube-каналов.

 

Цифровой аутсайдер

В этой связи возникает вопрос цифрового неравенства. В немецком языке так же, как и в русском, не сложилось единого эквивалента устоявшегося в английском языке термина digital divide (ср.: по-итальянски – divario digitale, по-французски – fracture numérique, по-испански – brecha digital). Дефиниция, определяемая как «цифровое неравенство», на немецком имеет два значения: 1) digitale Kluft (ср.: по-английски –  digital gap), что переводится как «цифровая пропасть»; 2) digitale Spaltung (ср.: по-английски – digital divide) – переводится как «цифровой разрыв». Используются и словосочетания «цифровой барьер», «цифровое разделение», «цифровая яма», «цифровой разрыв», «цифровой занавес» (Вороненкова, 2016).

Известно, что термин возник в середине 1990 гг. в результате общественных дис­куссий, а в 1999 г. было основано интернет-сообщество активистов, целью которого стало преодоление цифрового разрыва (Digital Divide Network). В ФРГ в 2014 г. было опубликовано исследование доктора Н. Циллиен и М. Хауфс-Брусберга «Научный барьер и цифровое неравенство», которое научно обосновывает значение термина и суть проблемы.

Актуальность разговора о цифровизации медиа в Германии обусловлена, во-первых, трансформацией самой системы СМИ. Наиболее очевидно она проявляется с 1990 гг. резким падением газетных тиражей. Серьезным аргументом, свидетельствующим о глобальных изменениях в медиасегменте, является то, что объемы рекламы в печатных изданиях сократились за десять лет (с 2003 г.) более чем на 50%⁸. В конце 2012 г. объявили о своем банкротстве крупнейшие и популярнейшие надрегиональные ежедневные газеты Frankfurter Rundschau  и Financial Times Deutschland (Орехова, 2014).

Во-вторых, актуальность темы обусловлена проблемами, с которыми столкнулась Германия. Скорость и качество подключений, а также технологии, обеспечивающие их, к 2018 г. сделали Германию цифровым аутсайдером. Страна, правда, занимала третье место среди государств ОЭСР по количеству фиксированных подключений (32,5 млн) и четвертое по количеству мобильных подключений (64,8 млн). Ситуацию усугубила опубликованная в декабре 2019 г. статья в «Спутнике» «Почему Интернет в России дешевый, а в Германии – такой дорогой и медленный» (Warum ist das Internet in Russland so billig und in Deutschland so teuer und langsam? Ein Vergleich)⁹. Апогеем сегодняшнего дня стала публикация Рудольфа Бауэра «Цифровизация в пакете коньюнктуры: кризис с короной или кризис капитализма?» (Digitalisierung im Konjunkturpaket: Corona-Krise оder Krise des Kapitalismus?)¹⁰.

Проблемой цифрового неравенства Германия занимается с 2005 г. 12 марта 2011 г. для противодействия цифровому неравенству была создана специальная ассоциация – Bundesverband Initiative gegen digitale Spaltung – geteilt.de E.V. (Инициатива Федерального союза против цифрового неравенства). Против цифрового раскола выступает Фонд цифровых возможностей (Stiftung Digitale Chancen gegen die Digitale Spaltung), работающий с федеральными министерствами, образовательными учреждениями и компаниями. Основными аспектами цифрового неравенства в Европе, по мнению немецких исследователей, являются технические проблемы широкополосного доступа (ШПД) в Интернет и недорогое использование Интернета с фиксированной ставкой.

Термин spread spectrum (широкополосный, распределенный спектр) – один из наиболее популярных в радиотехническом и телекоммуникационном сообществе. История широкополосной технологии охватывает более шести десятилетий, и первоначально большинство проектов на ее основе курировались военными и разведывательными службами. Старт эры коммерческого внедрения широкополосной идеологии пришелся на конец 1970 гг., когда сотовая телефония начала свое триумфальное шествие по миру. Еще один прорыв в практическом применении широкополосной связи произошел в конце 1980-х – начале 1990 гг. в ходе создания спутниковых радионавигационных систем второго поколения GPS (США) и ГЛОНАСС (СССР/Россия).

Сформулировать непротиворечивое и точное определение, ясно отделяющее широкополосную философию от «неширокополосной», не столь просто. Довольно часто оно содержит утверждение, что система или сигнал являются широкополосными, если занимаемая ими полоса значительно превосходит минимальную полосу, необходимую для передачи информации. Привязка понятия широкополосности к полосе, занимаемой сообщением, возможна только в применении к системам передачи данных, тогда как обсуждаемая философия характерна и для многих других приложений, таких как радиолокация, навигация, управление удаленными объектами и пр. Примером этого может служить система мобильной телефонии GSM. При начальной скорости передачи оцифрованной речи в 9,6 кбит/с абонентский сигнал занимает полосу порядка 200 кГц, что может спровоцировать отнесение GSM к разряду широкополосных систем, однако в данном приложении расширение полосы не связано с широкополосной передачей.

Регулярно обновляемый широкополосный спектр частот, о чем периодически сообщает Федеральное министерство экономики Германии, предоставляет тем не менее неравные возможности широкополосного доступа в Интернет в разных регио­нах страны. На исходе 2006–2007 гг. в Германии было около 59% сельских районов с плотностью населения менее 100 жителей на 1 кв.км.¹¹ В мае 2007 г. Федеральное правительство в ответе на запрос в немецкий Бундестаг признало, что более одного миллиона домохозяйств не могут исполь­зовать Интернет через широкополосное со­единение. Почти 700 общин к тому времени не были подключены через DSL-доступ¹². В марте 2008 г. правительственные фракции в Бундестаге договорились, что четыре миллиона домохозяйств Германии не смогут использовать широкополосный доступ со скоростью передачи менее 1 Мбит/с. Это касалось и распространенного в сельских районах DSL-доступа Deutsche Telekom с фиксированной скоростью передачи ниже 1 Мбит/с¹³.

В апреле 2008 г. интересы широкополосного спектра стала представлять организация под названием kein-dsl.de (Der deutschlandweite Breitbandbedarfsatlas der Interessengemeinschaft kein-DSL.de). В ее функции входила регистрация запросов на широкополосный доступ и пожеланий заинтересованных сторон, она должна была отображать фактические потребности Германии и поддерживать расширение, соответствующее этим потребностям.

Между тем Федеральное министерство экономики признало необходимость действий на национальном и европейском уровнях и продолжает ориентироваться на широкополосную инфраструктуру. В 2007 г. политики принимают решение, что при отсутствии спроса на освоение рынка, финансирование может использоваться муниципалитетами в соответствии с европейским законодательством¹⁴. С 2008 г. финансирование, которое целенаправленно привлекалось к развитию широко­полосной инфраструктуры, должно было быть предоставлено Министерством сельского хозяйства и федеральными землями. Упоминавшиеся ранее суммы поощрения наталкивались на критику как слишком низкие¹⁵. VATM (Verband für Telekommunikation und Mehrwertdienste, vatm.de), немецкая ассоциация городов и муниципалитетов (DStGB) и немецкие округа (DLT) представили генеральный план для широкополосного подключения большинства из 2200 муниципалитетов (около 5 млн граждан), которые до тех пор его не имели¹⁶.

Проблема с дефицитом широкополосной связи была относительно решена в 2010–2011 гг. благодаря различным социальным группам: муниципальным экономическим и политическим союзам, отраслевым ассоциациям, гражданским инициативам¹⁷. В 2016 г. была подготовлена и в марте 2017 г. представлена программа развертывания по всей стране высокопроизводительных сетей. В документе ХДС, ХСС и СДПГ содержалось много планов и обещаний, но было мало конкретных предложений, отсутствовало комплексное видение этого процесса в Германии. 14 ноября 2018 г. была провозглашена программа «Интернет 5G и цифровые технологии в каждый дом: правительству Германии есть над чем работать». Это означало, что после долгих лет ожидания правительство снова вернулось к теме цифровых технологий и их использования в государственном секторе. В коалиционном соглашении этому вопросу посвящена целая глава.

К другим аспектам цифрового нера­венства относятся уровень образования (см. табл. 1), возраст пользователей (см. табл. 2) и социальная среда, которые создают социально невыгодное положение из-за отсутствия компетентности в использовании новых средств массовой информации.

Источник: Media Perspektiven. Basisdaten 2013. S. 82; Media Perspektiven. Basisdaten 2018. S. 81.

 

Источник: Media Perspektiven. Basisdaten 2013. S. 82; Media Perspektiven. Basisdaten 2018. S. 81

 

Возрастной разрыв. На протяжении многих лет в Германии наблюдается рост пользователей среди молодежной аудитории: с 2010 г. практически все молодые люди в возрасте 14–19 лет выходили в Интернет (100%). Начиная с 2015 г. большинство граждан старше 60 лет (50,4%) также пользуются им. Во всех возрастных группах в возрасте до 60 лет большинство ежедневно обращаются к Интернету; среди 50–59-летних их доля составляет 56,1%. Если сравнивать эти данные с данными 2003 г., то только 13,3% тех, кто старше 60 лет, иногда выходили в Интернет. Отметим, что до 2009 г. с 14 лет считался прирост немцев, с 2010 г. – немецкоговорящих граждан ФРГ.

Одна из основных причин этого конф­ликта поколений заключается в очень быстром развитии Интернета и социальных сетей. Для сегодняшнего поколения студентов эти вещи совершенно естественны, а большая часть старшей возрастной группы (пенсионеры) категорически отвергает новые СМИ.

Разрыв в доходах. Центральным для цифрового разрыва между бедными и богатыми в обществе и, следовательно, важ­ным фактором, ограничивающим использование Интернета, является доход домохозяйства. До сих пор на карте обеспечения Германии быстрой мобильной связью остаются «белые пятна» – прежде всего в сельской местности, о чем писала бульварная Bild еще 8 ноября 2018 г. («В этих регионах Германии хуже всего ловит мобильная сеть»). Следующая проблема – высокая абонементная плата (30 евро и больше). Независимая консалтинговая компания P3 из Аахена (Северный Рейн-Вестфалия) постоянно изучает анонимные данные 150 тыс. пользователей смартфонов («Где именно связь хуже всего») и составляет перечень городов с самым плохим телефонным и интернет-сигналом¹⁸.

В публикациях отмечается, что передача данных стандарта LTE не везде осуществляется с одинаковой скоростью, все зависит от провайдера и от города. Но даже в больших городах существуют значительные различия. У провайдера O2 самая быстрая скорость передачи данных в Лейпциге – 34 мб/сек, самая медленная в Дюссельдорфе – 19 мб/сек. У Telekom лучшая скорость в Дортмунде – 71 мб/сек, худшая в Мюнхене – 34 мб/сек. У Vodafone в Дюссельдорфе – 100 мб/сек, в Эссене – 25 мб/сек. Согласно статистике, самый плохой сигнал мобильной сети наблюдается в курортном городе Бад-Зекинген (Баден-Вюртемберг) и в близлежащих городах. Влияет на статистику также то, что среди всех трех провайдеров – Telekom, Vodafone и О2 – сигнал Vodafone может ловить отлично, а, например, Telekom – нет. Или наоборот¹⁹.

В рамках конгресса по цифровым технологиям в Дортмунде 29 октября 2019 г. министр экономики Германии Петер Альт­майер представил программу GAIA-X по созданию общеевропейской системы облачных хранилищ. В совместном документе, который имеется в распоряжении агентства dpa и составлен Федеральным министерством экономики и энергетики и другими участвующими в проекте партнерами, была сформулирована цель – «создать “мощную, конкурентоспособную, надежную и заслуживающую доверия инфраструктуру данных в Европе”». Но наступившая вскоре после этого конгресса пандемия может сорвать эти планы²⁰.

Помимо интегрированной инфраструктуры данных GAIA-X правительством ФРГ были приняты следующие программы:

• Цифровая повестка дня в области эко­логической политики (принята в марте 2020 г.)²¹;
• Блокчейн-стратегия Федерального правительства (принята в сентябре 2019 г.)²²;
• Цифровая стратегия Федерального министерства образования и науки (принята в апреле 2019 г.)²³, с помощью которой Федеральное министерство образования и исследований Германии (BMBF) стремится обеспечить цифровые изменения в пяти ключевых областях: укрепить цифровое образование и профессиональную подготовку, генерировать знания и инновации из данных, обеспечить технологический суверенитет и научное лидерство, повысить безопасность и доверие, а также создать условия, чтобы жить и работать лучше и более стабильно. Цифровая стратегия BMBF дополняет стратегию высоких технологий и цифровую повестку дня (2014–2017 гг.), а так же предусматривает конкретные меры для достижения этих целей;
• Национальная стратегия развития искусственного интеллекта – AI Made in Germany (принята в декабре 2018 г.)²⁴;
• Стратегия в отношении регуляторных хранилищ – стимулирование инноваций и продвижение регулирования (принята в декабре 2018 г.)²⁵;
• Стратегия Федерального правительства по формированию цифровых изменений (принята в ноябре 2018 г., обновлена в сентябре 2019 г.)²⁶;
• План действий: цифровизация и искусственный интеллект в секторе мобильности (принята в ноябре 2018 г.)²⁷;
• Стратегия Хай-Тек 2025 г. (принята в августе 2018 г.)²⁸;
• 5G-стратегия для Германии (принята в июле 2017 г.)²⁹: Германия стремится стать ведущим рынком для 5G. Стратегия преду­сматривает будущие технологические и правовые требования для успешной реализации исследований и инноваций 5G;
• Strategy Work 4.0 (принята в марте 2017 г.)³⁰;
• Стратегия кибербезопасности для Германии 2016 (принята в ноябре 2016 г.)³¹.

Кроме того, на сегодняшний день существует несколько национальных экспертных платформ. В 2016 г. Федеральным министерством экономики и энергетики (BMWi) был учрежден Цифровой саммит (Digital Gipfel) для проведения ежегодных саммитов с целью разработки концепций укрепления Германии как объекта ИТ. Саммит выступает в качестве центральной платформы для сотрудничества между политической сферой, деловым сектором, наукой и обществом в целях формирования процесса цифровой трансформации.

С 2018 г. действует Национальная платформа «Будущее мобильности» Федерального министерства образования и научных исследованиях Германии (NPM) – центральная площадка для обсуждения стратегических решений в мобильной сфере. Ее создание основано на коалиционном соглашении между ХДС, ХСС и СДПГ на 19-й законодательный период. Еще одна платформа – Plattform Lernende Systeme (2017–2022 гг., мандат от BMBF). Веб-сайт цифровых технологий служит динамичным справочником для экспертов в области управления, бизнеса и исследований, который предоставляет всесторонний обзор ключевых немецких инициатив, программ, заинтересованных сторон и стратегий в области развивающихся цифровых технологий. Веб-сайт был создан в рамках форума Digital Technologies, национальной сетевой платформы для интеллектуальных технологий передачи данных и заинтересованных сторон, в сотрудничестве с Bitkom и German Trade & Invest (GTAI). Smart Data Forum  координирует немецкий исследовательский центр искусственного интеллекта (DFKI).

 

Выводы

Несмотря на всестороннюю поддержку цифровизации со стороны правительства, Германия вплоть до недавнего времени считалась цифровым аутсайдером, что было обусловлено низкой скоростью и низким качеством Интернета, завышенными ценами за доступ в Сеть, усилением цифрового неравенства. Эти и другие вызовы побудили Федеральное правительство Германии разработать множество стратегий для улучшения ситуации. Несмотря на то, что на данный момент сложно оценить их эффективность, активные общественные дискуссии по проблемам цифровизации и все новые инициативы правительства являются признаком положительной динамики в развитии цифровизации и поводом для дальнейших научных исследований в этой области.

 

Примечания

¹ IKT-Strategie der Bundesregierung «Deutschland Digital 2015». Bundesministerium für Wirtschaft und Technologie (BMWi). Berlin. 2010. November. Режим доступа: https://www.daybyday.press/IMG/pdf/ikt-strategie-der-bundesregierung.pdf (дата обращения: 03.05.2018).

² Михайлина И. Германия вложит полмиллиарда евро в цифровизацию // Германия-онлайн.ру. Режим доступа: http://germania-online.ru/politika/politika-detal/datum/2014/10/24/germanija-vlozhit-polmilliarda-evro-v-digitalizaciju.html (дата обращения: 10.02.2020).

³ Digitale Agenda 2014–2017, Bundesministerium für Wirtschaft und Energie, Bundesministerium des Innern, Bundesministerium für Verkehr und digitale Infrastruktur, 2014. August. Режим доступа: https://www.digitale-agenda.de/Content/DE/_Anlagen/2014/08/2014-08-20-digitale-agenda.pdf;jsessionid=481E078EB51F8C539D855635E0FBA3E4.s3t2?__blob=publicationFile&v=6 (дата обращения: 03.05.2020).

⁴ Total Number of Mobile Broadband Subscriptions, by Country, Millions. 2017. June. OECD Broadband statistics. Режим доступа: http://oe.cd/broadband (дата обращения: 03.05.2020).

⁵ IMD World Digital C Competitiveness Ranking 2017, IMD World Competitiveness. Center. P. 89.

⁶ Bericht über den Stand der Digitalisierung in Europa 2017 – Länderprofil Deutschland. Режим доступа: https://ec.europa.eu/digital-single-market/en/scoreboard/germany (дата обращения: 03.05.2020).

⁷ Media Perspektiven. Basisdaten. Daten zur Mediensituation in Deutschland 2018. Frankfurt am Main 2019. Februar. S. 81. Режим доступа: https://www.ard-werbung.de/fileadmin/user_upload/media-perspektiven/Basisdaten/Media_Perspektiven_Basisdaten_2019_mit_Verkuepfung.pdf

⁸ Julia Emmrich. Medien-manager diskutieren mit Politikern ueber Zukunft des Journalismus Режим доступа: http://www.derwesten.de/suche/?q=Julia+EmmrichMedien-manager (дата обращения: 10.12.2017).

⁹ Warum ist das Internet in Russland so billig und in Deutschland so teuer und langsam? Ein Vergleich Von Liudmila Kotlyarova // Sputnik/ WIRTSCHAFT16:24 26.12.2019. Режим доступа: https://www.extremnews.com/berichte/computer/37dd1781ca8f7d7

¹⁰ Digitalisierung im Konjunkturpaket: Corona-Krise“ оder Krise des Kapitalismus?. Режим доступа: https://www.nachdenkseiten.de/?p=62018

¹¹ EU: Annual iSociety Report 2008 – staff working paper: EU-Zahlen zur DSL-Versorgung in laendlichen Gebieten: EU-Konferenz Briding the Broadband Gap 2007, IDATE-Studie. Режим доступа: https://ec.europa.eu/digital-single-market/

¹² Antwort der Bundesregierung, Bundestags-Drucksache 16/5302. Режим доступа: https://dserver.bundestag.de/btd/16/053/1605302.pdf

¹³ Krempl Stefan. Bundestag will Lücken bei der Breitbandversorgung schließen. 07.03.2008. Режим доступа: https://www.heise.de/newsticker/meldung/Bundestag-will-Luecken-bei-der-Breitbandversorgung-schliessen-188431.html

¹⁴ Der Einsatz öffentlicher Finanzmittel zur Schließung von Breitbandlücken in Deutschland (Memento vom 15. September 2011 im Internet Archive), Bundesministerium für Wirtschaft und Technologie. Режим доступа: https://web.archive.org/web/20110915231717/http://www.bmwi.de/BMWi/Redaktion/PDF/Publikationen/breitbandluecken-juli-2007-pdf,property=pdf,bereich=bmwi,sprache=de,rwb=true.pdf

¹⁵ Breitbandförderung im ländlichen Raum unerlässlich – Förderungsansätze zu gering (Memento vom 8. Januar 2009 im Internet Archive), Deutscher Städte- und Gemeindebund (DStGB). Режим доступа: https://web.archive.org/web/20090108150213/http://www.dstgb.de/homepage/pressemeldungen/archiv_2007/dstgb_breitbandfoerderung_im_laendlichen_raum_unerlaesslich_foerderungsansaetze_zu_gering/

¹⁶ Masterplan für flächendeckende Breitbandversorgung, golem.de, 26. November 2007, abgerufen am 20. November 2012. Режим доступа: https://www.golem.de/sonstiges/zustimmung/auswahl.html?from=https%3A%2F%2Fwww.golem.de%2F0711%2F56182.html&referer=https%3A%2F%2Fde.wikipedia.org%2F

¹⁷ Ein badisches Dorf vernetzt sich mit der Welt. Spiegel.de. 30. März 2009, abgerufen am 20. November 2012. Режим доступа: https://www.spiegel.de/consent-a-?targetUrl=https%3A%2F%2Fwww.spiegel.de%2Fspiegel%2Fa-616387.html&ref=https%3A%2F%2Fde.wikipedia.org%2F

¹⁸ Ochse Frank. Die größten Funklöcher Deutschlands. Bild. 08.11.2018. Режим доступа: https://www.bild.de/bild-plus/geld/wirtschaft/wirtschaft/ist-ihr-wohnort-auch-dabei-die-groessten-funkloecher-deutschlands-58315496,view=conversionToLogin.bild.html

¹⁹ Там же.

²⁰ Приводится по: deutschland.de. Текст программы. Режим доступа: https://www.bmwi.de/Redaktion/EN/Artikel/Digital-World/data-infrastructure.html

²¹ Umweltpolitische Digitalagenda. Режим доступа: https://www.bmu.de/digitalagenda/#c43560

²² Bundesregierung verabschiedet Blockchain-Strategie. Режим доступа: https://www.bmwi.de/Redaktion/DE/Pressemitteilungen/2019/20190918-bundesregierung-verabschiedet-blockchain-strategie.html

²³ Die Digitalstrategie des BMBF. Режим доступа: https://www.bildung-forschung.digital/de/die-digitalstrategie-des-bmbf-2479.html

²⁴  Künstliche Intelligenz (KI) ist ein Schlüssel zur Welt von morgen. Режим доступа: https://www.ki-strategie-deutschland.de/home.html

²⁵ Regulatory Sandboxes – Testing Environments for Innovation and Regulation. Режим доступа: https://www.bmwi.de/Redaktion/EN/Dossier/regulatory-test-beds-testing-environments-for-innovation-and-regulation.html

²⁶ Aktionsplan Digitalisierung und Künstliche Intelligenz in der Mobilität. Режим доступа: https://www.bmvi.de/SharedDocs/DE/Artikel/DG/aktionsplan-kuenstliche-intelligenz.html

²⁷ Research and Innovation That Benefit the eople. Режим доступа: https://www.bmbf.de/upload_filestore/pub/Research_and_innovation_that_benefit_the_people.pdf

²⁸ The High-Tech Strategy 2025. Режим доступа: https://www.hightech-strategie.de/en/index.html

²⁹ The Fifth Generation Mobile Communications Standard. Режим доступа: https://www.bmvi.de/SharedDocs/EN/Articles/DG/5g-fifth-generation-mobile-communications-standard.html

³⁰ White Paper Work 4.0. Режим доступа: https://www.bmas.de/EN/Services/Publications/a883-white-paper.html

³¹ Cyber-Sicherheitsstragie für Deutschland. Режим доступа: https://www.bmi.bund.de/cybersicherheitsstrategie/

 

Библиография

Вартанова Е.Л. Концептуализация цифрового неравенства: основные этапы // Меди@льманах. 2018. № 5. С. 8–12. DOI: 10.30547/mediaalmanah.5.2018.812

Вартанова Е.Л. Медиаиндустрии в Европе: современные вызовы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2012. № 5. С. 12–34.

Вартанова Е.Л. Медиаэкономика зарубежных стран. М.: Аспект Пресс, 2003.

Вартанова Е.Л. Новые медиа как фактор модернизации СМИ // Информационное общество. 2008. № 5–6. С. 37–39.

Вартанова Е.Л. О концептуальных основаниях теории медиа // Меди@льманах. 2019. № 3. С. 8–16. DOI: 10.30547/mediaalmanah.3.2019.816

Вартанова Е.Л. Цифровое телевидение и трансформация медиасистем. О необходимости междисциплинарных подходов к изучению современного ТВ // Вестн. Моск. ун-та. Сер.10: Журналистика. 2011. № 4. С. 6–26.

Вартанова Е.Л. Media in Digital Society: Challenges of Active Audience // Global Media Journal – Slovenské vydanie / Slovak Edition. 2014. Т. 2. № 2. С. 16–27.

Вартанова Е.Л., Вихрова О.Ю. Цифровая информационная открытость власти как инструмент преодоления цифрового неравенства в России // Вопросы теории и практики журналистики. 2020. Т. 9. № 4. С. 575–594.

Вартанова Е.Л., Гладкова А.А. Цифровое неравенство, цифровой капитал, цифровая включенность: динамика теоретических подходов и политических решений // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2021. № 1. С. 3–29.

Вороненкова Г.Ф., Гапонова Е.М., Маслина М.Г., Христенко А.В. Массмедиа объединенной Германии: основные векторы развития // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2020. № 6. С. 182–208.

Вороненкова Г.Ф. Цифровое неравенство в парадигме научных дискуссий в Германии // Медиаскоп. 2016. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2200

Вырковский А.В., Колесниченко А.В., Галкина М.Ю., Вартанов С.А. и др. Transformation of Newsroom Work in the Digital Era // World of Media. Journal of Russian Media and Journalism Studies. 2018. № 1. С. 5–22.

Вырковский А.В., Макеенко М.И. Конвергенция в российской ежедневной прессе: экономические особенности и перспективы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналис­тика. 2012. № 5. С. 36–49.

Круглова Л.А., Щепилова Г.Г. Видеоконтент в Интернете: особенности аудиторного потребления // Вопросы теории и практики журналистики. 2019. Т. 8. № 2. С. 342–355.

Круглова Л.А., Щепилова Г.Г. Телеканалы и социальные сети: специфика взаимодействия // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2018. № 3. С. 3–16.

Макеенко М.И., Вырковский А.В., Ванькова А.Д. Экономика неэфирных телеканалов в России: модель функционирования в контексте развития отечественной и мировой медиаиндустрии // Вестн. Моск. ун-та. Сер.: 10: Журналистика. 2014. № 6. С. 36–51.

Макеенко М.И. Индустрия социальных медиа: возможности и сложности создания (на примере США) // Медиаскоп. 2010. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/node/677

Орехова О.Е. Тенденции развития газетного рынка ФРГ в XXI веке // Вестн. Нижегородск. ун-та им. Н.И. Лобачевского. 2014. № 2 (1). С. 364–367.

Паисова А.А. Мобильная связь и интернет в Испании // К мобильному обществу: утопии и реальность. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2009. С. 226–231.

Прутцков Г.В. Политические скандалы в Каталонии в оценках испанских и каталонских медиа // Медиаскоп. 2020. Вып. 2. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2620

Прутцков Г.В. Следующая станция – «Независимость Каталонии» // Меди@льманах. 2018. № 4. С. 158–160. DOI: 10.30547/mediaalmanah.4.2018.158160

Супян Н.В. Цифровые цели большой коалиции // Науч.-аналит. вестн. ИЕ РАН. 2018. № 2. С. 159–167.

Урина Н.В. Интернет-СМИ Италии в контексте цифрового неравенства // Медиаскоп. 2016. Вып. 3. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/node/2143

Урина Н.В. Тенденции развития медийного рынка Италии в 2010–2016 гг. // Медиа­скоп. 2017. Вып. 1. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2262

Щепилова Г.Г. Потребность аудитории в Интернете и традиционных СМИ // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2014. № 5. С. 45–54.

 

Arnhold K. (2003) Digital Divide. Zugangs- oder Wissenskluft? München: Verlag Reinhard Fischer.

Chobanyan K. (2020) Up for a Challenge? Digital Practices of 24-hour News Channels. World of Media. Journal of Russian Media and Journalism Studies 1 (3): 35–56. DOI: 10.30547/worldofmedia.3.2020.2

Friedrichsen M., Wendland J., Woronenkowa G. (2010) Medienwandel durch Digitalisierung und Kriese / Eine vergleichende Analyse zwischen Russland und Deutschland. Baden-Baden: Nomos Verlag.

Vartanova E., Gladkova, A., Lapin, D., Samorodova E. et al. (2021) Theorizing Russian Model of the Digital Divide. World of Media. Journal of Russian Media and Journalism Studies 1: 5–40.

Zillien N. (2006) Digitale Ungleichheit. Neue Technologien und alte Ungleichheiten in der Informations- und Wissensgesellschaft. Wiesbaden: VS. Verlag für Sozialwissenschaften.

Zillien N., Haufs-Brusberg M. (2014) Wissenskluft und Digital Divide. Baden-Baden: Nomos.

 

Дата поступления в редакцию: 15.03.2021
Дата публикации: 17.06.2021