Архив

Цифровая журналистика как новое поле академических исследований

Ссылка для цитирования: Вартанова Е.Л. Цифровая журналистика как новое поле академических исследований // Меди@льманах. 2021. № 6. С. 8–14. DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2021.814

© Вартанова Елена Леонидовна
главный редактор журнала «МедиаАльманах», академик РАО, профессор, доктор филологических наук, декан факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, заведующая кафедрой теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), eva@smi.msu.ru

В последние десятилетия в результате существенных трансформаций цифровой медиакоммуникационной среды значительно изменилось функционирование как сложившейся в ХХ в. медиаиндустрии в целом, так и журналистики как одной из ее центральных профессий (Deuze, 2003; Fenton, 2009). Рассматривая изменения в поле (термин П. Бурдье) журналистики, в том числе инновационные процессы, которые характеризуют профессию, исследователи попытались найти более актуальные определения этого понятия. Сетевая, мультимедийная (Кульчицкая, Галустян, 2016; Качкаева, Шомова (ред.), 2017), конвергентная (Шестеркина (ред.), 2012), интернет- или онлайн-журналистика (Лукина, 2009, 2021), компьютерная, алгоритмическая, автоматизированная (Замков, Крашенинникова, Лукина, 2020), роботизированная, дата-журналистика, облачная (Vázquez-Herrero, Direito-Rebollal, Silva-Rodríguez, Lopez-García, 2020) – было много попыток описать новые свойства и даже сущности у профессии, которая возникла в мире и в России более трех столетий назад.

Активное развитие журналистики под воздействием процесса цифровизации, охватившего все институты общественной жизни, в том числе и медиасистему, не только подводит к необходимости находить устоявшимся явлениям новые определения, но и требует корректировки понимания их природы и современного состояния. А возможно, и их переосмысления.

Цифровой сдвиг медиасистемы

Появление Интернета как глобальной коммуникационной среды буквально за два десятилетия изменило не только практики общественной (van Dijk, 2013) и индивидуальной коммуникации (Кастельс, 2017), но и финансово-экономические структуры и ход политической жизни (Thussu, 2018), цифровое социальное взаимодействие и благополучие людей (Вартанова, Гладкова, 2020), условия международной и национальной безопасности (Лабуш, Пую, 2019). Воздействие технологий на развитие массмедиа в целом и журналистики в частности на протяжении второй половины ХХ в. постоянно находилось в фокусе медиаисследований (Маклюэн, 2018; Innis, 2007). Однако только с начала ХХI в. стало очевидным, что для социальных явлений и процессов «быть цифровыми» (being digital) (Negroponte, 1996) означает не только смену формата, но и приобретение новых, прежде не присущих им качеств.

Цифровая трансформация для медиасистем ХХI в. стала, возможно, комплексным и масштабным процессом качественного перехода из одного состояния в другое. Характеристик этого перехода немало, в их числе:

• расширение границ медиасистем, включивших в себя социальные медиа как важнейшее пространство коммуникации, распространения информации и новых медиапродуктов и рекламы, что приводит к усложнению и ужесточению конкуренции в медиакоммуникационной среде (Медиасистема России, 2020: 225–231; Макеенко, Вырковский, 2021 (б));
• изменения технологических аспектов медиарегулирования, связанных с защитой национальных рынков, авторских прав и противодействием вредоносной и опасной информации (например, фейк-ньюс) (Панкеев, Тимофеев, 2018; Самородова, 2021);
• появление цифровых технологических платформ в качестве новых «игроков» медиабизнеса, не только повлиявших на перераспределение рекламных доходов и ослабление рекламной бизнес-модели в медиа, но и попытавшихся «захватить» аудитории традиционных массмедиа и «примерить на себя» устоявшуюся роль медиа как посредника между производителями и потребителями (Picard, 1998; Parker, van Alstyne, Choudari Foster, 2016; Срничек, 2020);
• возрастание роли аудитории и как потребителя, и как распространителя и соавтора/автора информационных продуктов, использующего социальные медиа для активного и эмоционального вовлечения в общественно-политические процессы (Hahn, Stalph, 2018; Orgeret, 2020);
• трансформация журналистских практик, текстов (их жанров и форматов) и функций, традиционно выполнявшихся журналистами (Замков, Крашенинникова, Лукина, 2020; Молчанова, 2018).

Очевидно, что последствий цифрового сдвига в медиа множество, и все они заслуживают значительного исследовательского внимания. Отдельный интерес вызывают последствия для журналистики (социального института и профессии), занимавшей значительное место в традиционных концепциях и практиках демократии как одного из ключевых понятий общества ХХ в. (Vázquez-Herrer, Direito-Rebollal, Silva-Rodríguez, Lopez-García, 2020: 199–201). Однако в результате цифровой трансформации медиасистем на поле журналистики появляются и новые субъекты, определяемые как неинституционализированные медиа и зачастую выполняющие функции традиционного журналиста (Макеенко, Вырковский, 2021 (а); Тышецкая, 2021).

Отличительной характеристикой современной медиасреды, переживающей цифровой сдвиг, и является новая сложная структура, в которой практически наравне действуют и конкурируют различные субъекты разной природы. Это прежде всего цифровые версии традиционных СМИ, зарегистрированные Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Они осуществляют свою деятельность в соответствии с Законом о СМИ и другими действующими нормативными документами. В последние годы практически все редакции традиционных массмедиа – вне зависимости от платформы распространения – перешли в онлайн-пространство, где, как и в офлайн-среде, они должны соблюдать и соблюдают в своей деятельности законы, этические нормы и профессиональные стандарты. Наряду с этим их отличает приверженность принципам социальной ответственности, что соответствует сути общественного договора журналиста и общества. Такой договор стал основой профессии журналиста независимо от места его работы, национальности и гражданства (МакКуэйл, 2013). И в новых для себя условиях журналисты остаются источниками объективного, достоверного и профессионально произведенного содержания.

Однако, как отмечалось выше, в цифровой медиакоммуникационной среде сегодня эффективно работают неинституционализированные авторы (производители и одновременно распространители) контента, которых сегодня уже вполне закономерно назвать «новыми профессио­налами»: это блогеры, инфлюэнсеры, лидеры мнений, ведущие пабликов и телеграм-каналов. Зачастую их аудитория превосходит размерами аудиторию самых популярных традиционных массмедиа. Так, по данным журнала Forbs, общее число подписчиков и доходы самых высокооплачиваемых блогеров – А. Иевлевой и В. Петухова – значительно превышают аналогичные показатели традиционных СМИ.

«Новые профессионалы» имеют разные интересы и производят неоднородное по качеству и потенциалу воздействия содержание, но при этом очевидно, что они все еще не приобрели официального статуса в отечественной медиасистеме (Вырковский, Горбунова, Давлетшина, 2019; Bodrunova, Litvinenko, 2013; Кожемякин, 2010). Несмотря на это их воздействие на свои достаточно фрагментированные аудитории часто оказывается весьма заметным, что выражается и в их политической активности (Гуреева, 2020), и в образовательной деятельности, формах досуга, в самореализации (Dunas, Vartanov, 2020). Очевиден парадокс: при огромном потенциале влияния на аудиторию (не всегда, правда, реализуемом) новые авторы в цифровой среде зачастую оказываются свободны от профессионально-этической ответственности, которая для журналиста является важной составляющей профессиональной культуры и идентичности (Аникина, 2019).

Еще одна принципиально важная тенденция развития цифрового медиапространства связана с аудиторией, которая и сама становится активным субъектом этого пространства. Роль аудитории в распространении информации, ее циркуляции, интерпретации и формировании ее оценок публикациями в социальных сетях, постов и комментариев беспрецедентно значительна (Blanchett, 2021). Однако в отличие от деятельности «новых профессионалов» активность аудитории в производстве медиасодержания нерегулярна, не носит системного характера, не имеет финансовых оснований. Когда же эти три условия выполняются, следует предположить, что пользователи из статуса аудитории переходят в статус «новых профессионалов». Представляется, что этот процесс важен и заслуживает отдельного анализа.

Можно заключить: сегодня в цифровой медиакоммуникационной среде происходит интенсивное формирование многосубъектных отношений, характеризующихся тем, что в производство и распространение контента вовлечены одновременно различные субъекты – профессиональные СМИ, «новые профессионалы» социальных медиа и аудитория.

Особенности цифровой журналистики

Как было отмечено выше, актуальные масштабные процессы, трансформирующие медиасреду, заставляют переосмысливать и термин «журналистика» в новых цифровых условиях. Среди таких процессов:

• во-первых, переход большинства традиционных медиакомпаний на новые платформы цифровой среды (в формате интернет-сайтов и аккаунтов социальных медиа);
• во-вторых, появление в журналистских практиках новых технологических инструментов и форматов текстов, которые радикально изменили место профессии в информационной системе общества;
• в-третьих, новые формы взаимоотношений журналистов как авторов и аудитории как потребителей их текстов, приводящие к становлению новых гибридных форматов и жанров.

Эти процессы вместе с экономическими и культурными изменениями в массмедиа заставляют представителей самой медиаиндустрии, исследователей и преподавателей журналистики искать теоретические и практические ответы на вопрос о природе профессии в условиях цифрового сдвига. Примеров вхождения термина «цифровая журналистика» в академическую среду пока немного, но они уже заметны. Несколько лет в Осло выходит академический журнал Digital Journalism, изучающий актуальные тенденции развития цифровой журналистики, издано несколько англоязычных монографий, формирующих поле исследований цифровой журналистики, концептуализирующих и критически осмыслива­ющих этот феномен (Eldridge, Franklin (eds.), 2018; Steensen, Westlund, 2020).

В отечественных медиаисследованиях пока еще не появилось достаточного числа теоретических работ, но при этом практическая ориентированность журналистского образования привела к созданию нескольких образовательных программ: магистратуры «Цифровая журналистика» на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, практикоориентированного курса ТАСС «Цифровая журналистика», всероссийского образовательного проекта «Цифровая журналистика».

С одной стороны, отечественное академическое сообщество все еще не сформулировало однозначных, всеми поддерживаемых определений нового термина, но с другой – описание путем перечисления свойств и характеристик этого явления уже сейчас можно попытаться составить. Цифровая журналистика, по мнению зарубежных и российских авторов, характеризуется тем, что она представляет собой сетевое производство, распространение и потребление новостей и актуальной общеполитической информации, в которых используются такие цифровые технологии и сервисы, как веб-сайты, социальные платформы, мобильные устройства, большие данные и алгоритмы. Она обладает мультимедийными характеристиками, меняет роль репортера, профессионального журналиста в его отношениях с аудиторией, требует от журналистов нового набора профессиональных навыков и умения. Кроме того, цифровая журналистика не только формируется цифровыми информационно-коммуникационными технологиями, но и сама воздействует на них, создавая в цифровой среде особые симбиотические отношения с аудиторией (Steensen, Westlund, 2020; Смирнова (ред.), 2021).

Фиксируя особенности цифровой журналистики, практически все авторы соглашаются с тем, что важнейшим отличием профессионального журналиста от «новых профессионалов» остается принцип ответственности за свои тексты и за те эффекты, которые они вызывают. Это ответственность перед аудиторией, редакцией, коллегами, обществом. И именно поэтому цифровая журналистика – это и есть журналистика с ее традиционными целями и ценностями, только существующая в технологически новых условиях, которые, преобразуя ее инструментарий, не могут изменить ее социально значимой природы и сущности.

Заключая, можно подчеркнуть, что потребность в журналистах, работающих в цифровой медиасреде и способных составить успешную конкуренцию «новым профессионалам», обнаруживается не только на уровне медиаиндустрии, но и на уровне общества в целом. Об этом свидетельствуют как дискуссии о противостоянии и конкуренции журналистов и блогеров, так и стремление молодых людей найти себя в профессии, возникшей несколько столетий назад, но переживающей сегодня цифровое обновление.

Библиография

Аникина М.Е. Институциональные роли российского журналиста в начале XXI века // Медиаскоп. 2019. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2592 DOI: 10.30547/mediascope.4.2019.7

Вартанова Е.Л., Гладкова А.А. Цифровой капитал в контексте концепции нематериальных капиталов // Медиаскоп. 2020. Вып. 1. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2614. DOI: 10.30547/mediascope.1.2020.8

Вырковский А.В., Горбунова А.С., Давлетшина М.И. Новые медиа и политические процессы в постсоветских странах (на примере «цветных революций») // Медиаскоп. 2019. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2593. DOI: 10.30547/mediascope.4.2019.8

Гуреева А.Н. Медиаактивность российской молодежи как драйвер медиатизации политики // Век информации. 2020. Т. 8. № 2. С. 31–36.

Журналистское образование в условиях конвергенции СМИ: моногр. / под ред. Л.П. Шестеркиной. Челябинск: Изд-во РЕКПОЛ, 2012.

Замков А.В., Крашенинникова М.А., Лукина М.М. Трудовая деятельность журналиста: люди или роботы // Вопросы теории и практики журналистики. 2020. Т. 9. № 1 (30). С. 46–64. DOI 10.17150/2308-6203.2020.9(1). 46–64

Кастельс М. Власть коммуникации: учеб. пособие / пер. с англ. Н.М. Тылевич; науч. ред. А.И. Черных. 2-е изд., доп. М.: ИД НИУ ВШЭ, 2017.

Кожемякин Е.А. Массовая коммуникация и медиадискурс: к методологии исследования // Науч. ведомости Белгород. гос. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 2010. № 12 (83). С. 13–21.

Кульчицкая Д.Ю., Галустян А.А. Лонгриды в онлайн-СМИ. Особенности и технология создания. М.: Аспект Пресс, 2016.

Лабуш Н.С., Пую А.С. Медиатизация экстремальных форм политического процесса: война, революция, экстремизм. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2019.

Лукина М.М. Мультимедийная журналистика: ключевая морфема мульти // МедиаТренды. 2021. № 1 (79). С. 4.

Лукина М.М. Трансформации журналистского текста в условиях интернет-среды // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2009. № 3. С. 54–73.

Макеенко М.И., Вырковский А.В. (а) Возможности влияния неинституционализированных производителей развлекательного и познавательного контента на аудиторию // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2021. № 5. С. 74–99.

Макеенко М.И., Вырковский А.В. (б) Онлайн-производители развлекательного контента как участники социально-политических процессов // Меди@льманах. 2021. № 6. С. 24–31.

МакКуэйл Д. Журналистика и общество. М.: МедиаМир; Фак. журн. МГУ, 2013.

Маклюэн Г.М. Понимание медиа: внешнее расширение человека / пер. с англ. В. Николаева. 5-е изд., испр. М.: Кучково поле, 2018.

Медиасистема России: учебник для студентов вузов / под ред. Е.Л. Вартановой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2020.

Молчанова О.И. Модификация деятельности журналиста в условиях медиаконвергенции // Вестн. науки Сибири. 2018. № 3 (30). С. 125–134.

Мультимедийная журналистика: учебник для вузов / под общ. ред. А.Г. Качкаевой, С.А. Шомовой. М.: ИД НИУ ВШЭ, 2017.

Панкеев И.А., Тимофеев А.А. Правовое поле массмедиа: тренды последних лет // Меди@льманах. 2018. № 2. С. 27−34. DOI: 10.30547/mediaalmanah.2.2018.2734

Работа журналиста в цифровой периодике / под ред. О.В. Смирновой. М.: Аспект Пресс, 2021.

Самородова Э.В. К вопросу о противодействии фейковым новостям в цифровом пространстве // Меди@льманах. 2021. № 6. С. 42–52.

Срничек Н. Капитализм платформ / пер. с англ.; науч. ред. М. Добрякова. М.: ИД НИУ ВШЭ, 2020.

Тышецкая А.Ю. К вопросу об актуальных принципах организации медиа­поля в Интернете // Актуальные проблемы медиаисследований – 2021: сб. мат. науч.-практ. конф. НАММИ. М.: Фак. журн. МГУ, 2021. С. 148–150.

Blanchett N. (2021) Participative Gatekeeping: The Intersection of News, Audience Data, Newsworkers, and Economics. Digital Journalism 9: 1–19. DOI: 10.1080/21670811.2020.1869053

Bodrunova S.S., Litvinenko A.A. (2013) New Media and Political Protest: The Formation of a Public Counter-Sphere in Russia, 2008–12. In: Russia’s Changing Economic and Political Regimes: The Putin Years and Afterwards. L.; NY: Routledge, pp. 29–65. DOI: 10.4324/9780203730669

Deuze M. (2003) The Web and Its Journalism: Considering the Consequences of Different Types of Newsmedia Online. New Media and Society 5 (2): 203–230.

Dunas D., Vartanov S. (2020) Emerging Digital Media Culture in Russia: Modeling the Media Consumption of Generation Z. Journal of Multicultural Discourses 15 (2): 186–203. DOI:10.1080/17447143.2020.1751648

Eldridge S., Franklin B. (eds.) (2018) The Routledge Handbook of Developments in Digital Journalism Studies. NY: Routledge. DOI: 10.4324/9781315270449

Fenton N. (2009) New Media, Old News: Journalism and Democracy in the Digital Age. L.: Sage.

Hahn O., Stalph F. (2018) Digital Investigative Journalism: Data, Visual Analytics and Innovative Methodologies in International Reporting. Switzerland: Palgrave Macmillan.

Innis H. (2007) Empire and Communications. Toronto: Dundurn Press.

Negroponte N. (1996) Being Digital. NY: Vintage.

Orgeret K.S. (2020) Discussing Emotions in Digital Journalism. Digital Journalism 8 (2): 292–297.

Parker G.G., Van Alstyne M., Choudari S.P., Foster G. (2016) The Platform Revolution: How Networked Markets Are Transforming the Economy and How to Make Them Work for You. NY: WW Norton.

Picard R.G. (ed.) (1998) Evolving Media Markets: Effects of Economic and Policy Changes. Turku, Finland: Economic Research Foundation for Mass Communication, Turku School of Economics and Business Administration.

Steensen S., Westlund O. (2020) What is Digital Journalism Studies? NY: Routledge. DOI: 10.4324/9780429259555

Thussu D. (2018) International Communication: Continuity and Change. Bloomsbury.

van Dijk J. (2013) A Theory of the Digital Divide. In: Ragnedda M., Muschert G.W. (eds.) The Digital Divide: The Internet and Social Inequality in International Perspective. NY: Routledge, pp. 28–51.

Vázquez-Herrero J., Direito-Rebollal S., Silva-Rodríguez A., Lopez-García X. (2020) Journalistic Metamorphosis: Media Transformation in the Digital Age. Switzerland: Springer, Cham. DOI: 10.1007/978-3-030-36315-4

Дата поступления в редакцию: 15.12.2021
Дата публикации: 17.12.2021

Читать статью