Архив

Этический кодекс для журналистов и блогеров в сфере общественного здоровья (опыт создания и анализ первых результатов)

Варвара Кажберова, Марина Князева, Ирина Петрова

Ссылка для цитирования: Кажберова В.В., Князева М.Л., Петрова И.А. Этический кодекс для журналистов и блогеров в сфере общественного здоровья (опыт создания и анализ первых результатов) // Меди@льманах. 2022. № 1. С. 26–36. DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2022.2636

DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2022.2636

© Кажберова Варвара Валентиновна
кандидат филологических наук, преподаватель кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), kazhberovavv@gmail.com

© Князева Марина Леонидовна
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Проблемной научно- исследовательской лаборатории актуальных проблем журналистики факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), mlknyazeva@mail.ru

© Петрова Ирина Анатольевна
кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник ФГБНУ «Национальный НИИ общественного здоровья имени Н.А. Семашко» (г. Москва, Россия), iap61@inbox.ru

Ключевые слова: журналисты и блогеры, профессиональная этика и этический кодекс, саморегулирование и ответственность, стандарты и нормы журналиста, пандемия коронавируса и общественное здоровье.



Статья знакомит читателя с историей этической кодификации в сфере общественного здоровья. Представлены итоги практического исследования – глубинных интервью представителей научного, медицинского, пациентских сообществ, ведомств, общественных организаций и журналистов, специализирующихся на медицинской тематике. В ходе исследования полностью подтвердилась идея о необходимости создания этического кодекса в сфере общественного здоровья, наметились пути к закреплению норм в профессиональном сознании, возможные «точки роста» и проблемные зоны.

 

История этического регулирования в сфере здоровья общества

Социальное регулирование жизнедея­тельности общества в целом, как и любого вида профессиональной деятельности, представляет собой комплекс правовых, этических, религиозных запретов и предписаний, норм и правил, воздействующих на поведение и деятельность людей с целью сбалансированного и конструктивного развития общественных отношений.

Возникновение и становление социальных норм прослеживается в истории в институциях «религия – этика – право». Имея разнонаправленность регуляторной природы (ориентацию на разные общественные группы), социальные нормы никогда не существовали и не существуют обособленно, они тесно связаны между собой.

Правовое регулирование общественных отношений касается всех и каждого, с известным ограничительным зазором применения в соответствии со статусом возрастной или иной неполной дееспособности. Другой особенностью правовых социальных норм является их подвижность: нормативные правовые документы, принятые в разное время, могут содержать противоположные требования (Панкеев, 2011). Еще одна важнейшая характеристика правовых норм заключается в том, что даже для самого законопослушного гражданина они всегда будут своего рода «внешним» требованием, соотносящимся со страхом того или иного наказания.

Напротив, религиозные и этические ценности, принятые личностью за норму, как правило, становятся частью самосознания, самоуважения и ответственности – человек будет действовать «не за страх, а за совесть». Большинство религиозных и этических норм сохраняется на протяжении веков. Однако в отличие от обще­значимых этических норм, существующих в обществах, где религия отделена от государства, не все граждане сознательно разделяют религиозные идеалы и ценности. Тем не менее часто именно они оказывают существенное влияние на общественное сознание, отражаясь в традициях, представлениях, образах, ценностях, морали (Тогузаева, 2007).

Наряду с общечеловеческой этикой – совокупностью представлений о добре и зле, должном и осуждаемом поведении, формирующих содержание понятий «совесть» и «общественное мнение» и соответствующие им регулятивы, начала складываться и распространяющаяся не на всех «специальная» этика. Наиболее наглядно это проявилось в Средние века при возникновении рыцарских орденов и формировании производственных и торговых гильдий и товариществ (Красильникова, 2012). Примеры «этических договоренностей» – ганзейские правила, позднее – знаменитое честное купеческое слово¹. Корпоративные нормы и правила распространялись исключительно на членов того или иного профессионального объединения. Различные виды узкопрофессиональной этики возникали из обобщения и кристаллизации норм должной предметной практики (деонтология), профессионально и общественно одобряемой: этика юриста, этика врача (здесь следует оговорить: основы медицинской этики содержались еще в античных текстах), этика научного работника и т.д. (Лазутина, 2017).

С появлением профессии журналис­та, с осознанием ее природы и особенностей пришло и понимание в ней должного. В 1755 г. была опубликована статья М.В. Ломоносова «Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенное для поддержания свободы философии». Хотя труд журналиста в XVIII в. во многом зависел от внешних условий и часто совмещался с другими профессиями, эта статья не утратила актуальности и сегодня (Ломоносов, 1986).

С укреплением статуса профессии журналиста в обществе потребовались более детально прописанные этические нормы и правила. Показательно, что ряд этических кодексов в нашей стране был принят в 1990 гг., когда менялись условия жизни и общества, и профессиональных сообществ. Первыми в России были приняты Правила профессиональной этики сотрудников меж­ду­народной телерадиокомпании «МИР» (1993), за ними последовала Декларация Московской хартии журналистов (1994). Нормы этой декларации послужили основой для создания первого национального документа – Кодекса профессиональной этики российского журналиста (1994). В настоящее время в России действует множество региональных, отраслевых и редакционных этических кодексов (Смирнова, 2014), однако ни один из них не описывает коллизий, касающихся такой важной области человеческой жизни, как здоровье.

Почему именно эта предметная область нуждается, на наш взгляд, в особом регулировании? Остановимся на этом вопросе подробнее.

В последние десятилетия проблематика здоровья доминирует в общественном дискурсе, она стала актуальной и дискутируемой в медийном пространстве России повесткой дня (Кажберова, 2019 (а)), а также очевидно перемещается в основу контент-стратегий медиа разных типов (Вартанова, 2014), отчетливо увеличивает вес, частоту и регулярность в общем объеме всех выступлений СМИ. Пожалуй, еще никогда в наших СМИ этой тематике не отдавалось столько места и не придавалось столько значения. В подавляющем большинстве отечественных медиа разного профиля и направленности прочно укореняются рубрики и передачи, посвященные здоровью, регулярно ведется обсуждение этой насущной проблематики на телевидении («Жить здорово!», «О самом главном», «Док-ток», «Теория заговора», «Среда обитания»), в онлайн-СМИ («Леди.Ру», «Дети.Ру», «Долголетие», «Здоровье» и др.). Большее внимание к медицинской тематике увеличивает число потенциальных читателей, тиражи изданий и количество просмотров. К настоящему времени здоровье, безусловно, стало «темой дня», что предъявляет новые требования к журналистам (Фролова (ред.), 2018). Если оставить в стороне сотрудников специализированных медицинских изданий, эти требования детерминированы, как минимум, четырьмя факторами.

Во-первых, регулярность, плотность и концентрация инфоповодов требуют более высокого, чем прежде, уровня компетенций журналистов. Так, социологический опрос, проводившийся фондом «Общественное мнение» в 2015 г.², показал, что основная роль выступлений СМИ на темы здоровья и здравоохранения – это роль помощника в разрешении проблем со здоровьем, поскольку почти половина (46%) россиян предпочитают лечиться самостоятельно. 13% респондентов пояснили, что «на прием к врачу попасть сложно, на это нет времени». 7% «редко болеют, заболевания легкие», а 6% «не доверяют врачам и современной медицине»³. Таким образом, СМИ берут на себя и компенсаторную роль.

Во-вторых, возникла необходимость преодоления противоречий и трудностей, связанных с реформированием отечественного здравоохранения. Примечательно, что и более поздний опрос ВЦИОМ 2020 г.⁴, выявил, что вопрос о доверии врачам, несмотря на пандемию короновируса, остается нерешенным: доверяет им только треть россиян (15% стали доверять больше, 26% – меньше, а для почти 60% ничего не изменилось)⁵.

В-третьих, возросли значимость и общественная весомость выступлений медиа, а значит, и ответственность за них. Как уже упоминалось, проблемы в сфере здравоохранения и здоровья приводят к тому, что люди вместо официальной медицины прибегают к народным методам лечения или самолечению и нередко опираются при этом именно на медиа, что и формирует тематическое наполнение медийных каналов. Таким образом, формируется фактическая институциональная трансформация медиа: СМИ превращаются не только в коммуникатора и информатора, но и в особый институт поддержания общественного здоровья.

Обобщенно медицинская проблематика в отечественных СМИ представлена следующим образом:

• СМИ заполнены рекламой лекарств, услуг, новых методов диагностики, лечения и поддержания здоровья, а также разно­образных учреждений медицины;
• медицинско-просветительская тематика постоянно ориентирует аудиторию в сфере здоровья, медицины, способствует формированию принципов и практик здорового образа жизни (ЗОЖ);
• важное место принадлежит описанию практик самооздоровления, лечения домашними и народными методами и в целом проблематике, связанной с возможностью самостоятельно разрешить или предотвратить проблемы со здоровьем;
• темы здоровья проникают и в психологическую сферу (примета недавнего времени – массовый интерес к психологическому просвещению, обучению и практикам, в том числе к изучению психосоматики);
• СМИ отдают дань параллельной, «нетрадиционной» медицине, тому, что относится к сфере непознанного, загадкам человеческого организма и тем, кто пытается разрешить их мистическим, эзотерическим, теософским или интуитивным путем (интересно, что в наших СМИ установился своего рода паритет: альтернативное знание популяризируется с той же частотой, что и его разоблачение);
• отражается возросшее общественное значение и роль врача: врач становится одним из главных героев времени, сменяя фигуры полицейского, уголовника, маньяка и селебрити (теперь врач – эксперт, пророк, утешитель, киногерой, авторитет и третейский судья);
• все чаще СМИ пытаются сделать более открытой деятельность медицинских учреждений и врачей, отражают проблематику медицинских конфликтов, врачебных ошибок, их последствий и судебных разбирательств;
• привлекается общественное внимание к состоянию здоровья известных персон: артистов, спортсменов, политиков.

Заметим, что упомянутый «медицинский всеобуч» в целом направлен на общее повышение уровня грамотности в вопросах здоровья. Как уже говорилось, россияне в подавляющем большинстве не доверяют официальной медицине, предпочитая ей альтернативную или народную. В случае заболевания они сначала консультируются с родными и знакомыми, а уже после этого, если не наступило облегчение, направляются к дипломированному специалисту. В одном из последних исследований именно так ответили 60% опрошенных⁶.

В рассматриваемом контексте обучение самолечению оказывается во многом более эффективным, чем пропаганда достижений официальной медицины. Аудитории, не доверяющей государству, ждущей от него подвохов, важнее научиться самостоятельно ориентироваться в вопросах здоровья, используя «подручные» средства. Поэтому наиболее влиятельны и востребованы довольно многочисленные публикации из разряда «сам себе доктор».

Итак, анализ деятельности современных российских средств массовой информации приводит к выводу, что они выступают в синтетической роли просветителя, пропагандиста, исследователя, аналитика и разоблачителя, становясь, таким образом, специфической сферой общественного здравоохранения, новым институтом, который мы предлагаем именовать медиациной (Князева, 2018; Кажберова, 2019 (б)).

Заметим, что не пандемия коронавируса переместила вопросы здоровья на передний план современной информационной повестки дня и сделала медицину одной из самых важных и обширных сфер деятельности средств массовой информации. Происходит многоплановый процесс перетекания медицинского знания в информационную сферу, фактически замена здравоохранения медийным информированием, перенесение значительной части медицинской работы в область коммуникации. Однако именно пандемия, ее ход, особенности проведения медицинских мероприятий и их последствия, порожденная ими социальная обстановка, сопровождавшаяся у многих людей обеспокоенностью, тревогой или страхом, сделали медицинскую тематику одной из самых актуальных. Пандемия же стала дополнительным мощным импульсом к развитию и распространению медицинской информации как важнейшего и ответственного общественного явления. Никогда еще информационная составляющая не была столь значима и весома и не играла такой решающей роли в составе медицинских мероприятий. Медицина стала не только повседневным смысловым наполнением жизни людей, ее освещение обогатилось новыми темами, невозможными в массмедиа ранее.

Именно во время пандемии люди поняли, что здоровье – вовсе не абсолютная ценность, а косвенная, сопряженная. Оно превращается в абсолютную ценность для тех, кто его не имеет или потерял, перед кем встает реальная опасность гибели – для больных, пожилых, раненых. Для тех, кто лично не столкнулся с проблемой утраты здоровья или ее угрозой, на первый план выступают иные ценности, поскольку здоровье кажется им неистощимым и само собой разумеющимся, как воздух. Они считают, что пока значимы дело, успех, богатство и любовь, ради их достижения можно не жалеть здоровья.

Таким образом, пандемия превратила перспективу утраты здоровья и жизни в реальную угрозу практически для каждого человека. Возникла большая разница между ценностью здоровья в статике и ее проявлением в динамике. Все это привело к тому, что общество в целом пересмотрело целый ряд своих установок, и вопросы здоровья приобрели преимущественную значимость.

Перемещение медицинской медиапродукции в центр общественного интереса и сознания придает ей особые полномочия и выдвигает высокие этические требования и критерии к работающим в этой сфере журналистам. В силу своей профессии журналист имеет дело не с конкретным пациентом и его семьей, не с конкретным врачом или медицинским заведением – журналист превращает частный факт в общественное явление. Это увеличивает ответственность – перед судьбой и жизнью отдельного человека, перед обществом и медицинским сообществом. Поэтому необходимы дополнительные разработки и установки, закрепленные в специальном этическом кодексе журналиста в сфере здоровья общества.

 

Итоги исследования

Противодействием некорректному, непрофессиональному или сенсационному освещению темы здоровья мог бы стать этический кодекс. Подробно идея его написания обсуждалось в 2019 г. на пресс-конференции «На стыке этик: врач и журналист» в редакции газеты «Аргументы и факты». Диалог между медицинским и журналистским сообществами проходил при участии ЮНЕСКО, Минздрава России, Национального НИИ общественного здоровья имени Н.А. Семашко, факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, Союза журналистов России и ряда научных, образовательных и общественных организаций. В подготовке мероприятия участвовали авторы настоящего исследования. Оно стало важной отправной точкой для создания этического кодекса: о необходимости единых и понятных стандартов, норм и даже словарей (глоссариев) медицинских терминов высказались представители и медицинского, и журналистского сообществ. Сразу было оговорено, что кодекс ни в коем случае не будет «карательным». Напротив, он послужит журналисту прочной базой для дальнейшей работы, обезопасит его от возможных нареканий со стороны других экспертных сообществ, имеющих отношение к общественному здоровью (врачей, экологов, социологов, экономистов). Кроме того, разрабатывались идеи по мотивации профессионального сообщества к соблюдению норм (о них будет рассказано в конце статьи).

Чтобы подтвердить интуитивное предположение о том, что этический кодекс действительно необходим, была разработана методика исследования: выбран формат глубинного интервью, сформулированы закрытые и открытые вопросы по семи направлениям (блокам): информационное поле; действия журналистов; действия врачей (медицинских работников); пациенты; основные проблемы здоровья; основные нозологии; конфликтные темы. Всего было проведено 30 глубинных интервью с ведущими экспертами (представителями медицинского и научного сообществ, общественных организаций, практику­ющих журналистов). Интервью, длившиеся от 40 минут до полутора часов, расшифровывались, ответы тщательно изучались и систематизировались, затем заносились в подробную таблицу наблюдений.

В число опрошенных вошли ведущие представители медицинского сообщества (врачи, представители ведомств)⁷, группа экспертов – представителей ведомств, научного сообщества, руководителей общественных и пациентских организаций (далее – эксперты)⁸, журналисты-практики⁹. Итоги исследования оказались объемными и нелинейными, они продемонстрировали не только сложность анализа темы здоровья, но и разницу восприятия среди представителей профсообществ.

В первый блок вошли вопросы, характеризующие информационное поле в целом, а также описывающие медиакартину, сложившуюся в сфере здоровья в последние годы. В этом респонденты, представляющие все три направления, высказались однозначно – охарактеризовали современную медиакартину как неоднородную, в большой степени перенасыщенную информацией невысокого качества. 70% журналистов описали информационное поле как коммерчески ангажированное, хаотичное; 30% обрисовали его, скорее, как положительное.

Отвечая на уточняющие вопросы, представители всех трех групп отметили, что при растущем объеме информации, окружающем человека, ее уровень не­уклонно снижается, приводя к дефициту профессионального качественного контента. Эта тенденция усугубляется общей безграмотностью (медсообщество); непониманием между профсообществами (журналисты); отсутствием достаточного (целевого) финансирования, низкой культурой общества в целом, спекулятивностью в обсуждении проблем, а также отсутствием целостной концепции подхода к общественному здоровью (эксперты).

Большая часть опрошенных во всех трех группах при этом отметила, что растет количество негативной информации о медицине, врачах, системе здравоохранения в целом (65% – медсообщество; 90% – журналисты; 100% – эксперты). Этому способствуют (самые распространенные ответы): жажда сенсаций (медсообщество); повышенная социальная напряженность, запрос общества на негативную информацию (журналисты); недостаточно высокий уровень квалификации журналистов и врачей, отсутствие единой политики СМИ / итики, негативный интерес аудитории (эксперты). Характерно, что представители всех трех групп отметили такие факторы, как коммерциализация здравоохранения, снижение качества образования в разных областях, отсутствие единой государственной политики. Также упоминались проблемы финансирования здравоохранения, общее недоверие населения к врачам, «закрытость» системы здравоохранения.

Отвечая на открытый вопрос о том, что в информационном поле препятствует развитию общественного здоровья (медицины, ЗОЖ), респонденты отметили отсутствие единых подходов к контролю качества материалов, недостаточную ответственность СМИ (журналисты); отсутствие взаимодействия всех общественных сил – власти, бизнеса, профессиональных сообществ, СМИ, общественных организаций, апатию и неверие общества в перемены к лучшему (эксперты). Говоря о ЗОЖ, опрошенные обратили внимание на повсеместное негативное влияние модных тенденций (например, увлечение бегом, похудением без консультации врача), рост числа непрофессиональных блогов, растущую коммерциализацию всего направления в целом (и при этом «непрозрачную» коммерциализацию).

В результате мнение профессионального сообщества было единодушным: все три группы опрошенных отметили необходимость создания специального этического кодекса в сфере здоровья общества (100% опрошенных в каждой из групп).

Главный аргумент в пользу этического кодекса – высокие риски, связанные с неграмотным освещением сферы здоровья. Это ухудшение общественного здоровья в стране, экономическая несостоятельность, угроза национальной безопасности (медсообщество); прямой вред пациентам, сильный удар по здоровью человека, проблемы в разных сферах жизни – от формирования ложного мнения до летального исхода (журналисты); скандалы, репутационные потери врача и медучреждения, недоверие пациентов к врачам и медицине в целом (эксперты).

Негативную и искаженную картину формируют множество нарушений и информационных манипуляций:

• недостоверные материалы, непроверенные факты, вторжение в личную жизнь, неправильная подача материалов (медсообщество);
• статьи коммерческой направленности вместо объективной картины, однобокий выбор экспертов вследствие недоступности профессиональных сообществ, погоня за рейтингом публикаций вместо следования общественной миссии, поверхностное освещение, фейки, сенсации (журналисты);
• недостаток компетенции и ответственности журналистов и экспертов, журналист ставит мнение превыше фактов, выносит заключение, не имея оснований, допускает разглашение персональных сведений медицинского характера (эксперты).
• Более того, анализ медиаосвещения тяжелых заболеваний и гибели известных людей (Жанны Фриске, Юлии Началовой и др.) говорит о том, что эта сфера также нуждается в тщательном регулировании (99% – медсообщество; 50% – журналисты; 50% – эксперты).

Все представители медиасообщества и половина журналистов и экспертов уверены, что сложившаяся ситуация требует введения мер мотивации и ответственности журналиста. При этом в группах журналистов и экспертов против таких мер высказались 20% и 10% соответственно, остальные затруднились с ответом, что косвенно подтверждает готовность сообществ к признанию кодекса легитимным.

Повторим, что опрошенные были против «карательных» мер, считая их в целом неэффективными. Так, только 10% одно­значно высказались за лишение журналиста аккредитации и/или увольнение с места работы в случае публикации заведомо ложного, имеющего тяжелые последствия для общества материала (медсообщество). Говоря о проблемах журналистов, участники опроса указывали на отсутствие возможности писать на важные темы по причине особенностей спроса и политики редакций, «несвободу» журналиста в целом, закрытость профессиональных сообществ – в частности, сложность в получении комментариев всех действующих лиц одновременно (например, эксперта и регулятора), особенности законодательной базы (например, подчинения и лицензирования СМИ).

Основная часть опрошенных активно участвовала в совместном поиске адекватных мер поддержки и возможных инструментов для их реализации. В их числе было предложено создать (или учредить):

• базу экспертной информации с удобным поиском;
• словари (глоссарии) основных терминов, одобренных и экспертным, и журналистским сообществами;
• специализированную службу интернет-консультаций для журналистов по всем темам общественного здоровья (экология, медицина, ЗОЖ, безопасная среда, технологии, коммуникации);
• базу разбора врачебных ошибок с подробным описанием каждого случая;
• пул объективных качественных экспертов, способных давать оперативные комментарии;
• четкие алгоритмы взаимодействия между сообществами, рекомендации по организации и поддержанию такого взаимодействия;
• независимый центр информационной экспертизы и контроля качества публикаций;
• действующие и популярные площадки диалога между сообществами, взаимный «коучинг», обучающие программы по повышению компетенций в сообществах;
• независимые от бизнеса государственные информационные кампании по здоровью и ЗОЖ, «ребрендинг» ЗОЖ;
• институт омбудсменов по информационной политике.

Нужно отметить, что сам корпус возможного этического кодекса, обрисованный участниками глубинного интервью, также оказался нелинейным. Среди очевидных рекомендаций (излагать только факты, не полагаясь на частные мнения; конкретизировать каждый случай; опираться на научные знания; бережно относиться к детям и тяжело больным; осторожно описывать потенциально опасные, пограничные ситуации, употребление нар­котических средств, алкоголя) выступили новые этические ориентиры, обозначенные пока пунктирно и нуждающиеся в дальнейшем уточнении. Среди них:

• рекомендации по участию экспертов – желательно, не менее трех в одном материале по острой и/или неоднозначной теме;
• необходимость разработки рекомендаций по медиаосвещению отдельных нозологий, с особым вниманием к «табуированным» обществом заболеваниям (венерологическим, дерматологическим, ВИЧ, психическим расстройствам) и ситуациям (суициды, гибель пациентов, закрытие больниц, врачебные ошибки, халатность, коррупция);
• повышение требований к выбору героев реалити- и ток-шоу (желательно, чтобы предварительно они прошли психологическую экспертизу);
• четкое обозначение гуманистических приоритетов и стандартов профессии: на первом месте должно быть здоровье каждого человека, понимаемое как базовая ценность всего социума;
• совместная «конвенция» журналис­тов, обязующихся доносить до аудитории основную жизненно необходимую информацию (информационная «скорая помощь»). Это прежде всего рассказы об алгоритмах действий в различных ситуациях, о возможностях профилактики основных заболеваний, научных открытиях, сохраняющих здоровье и продлевающих жизнь, специализированной медпомощи, об основных факторах и рисках здоровья общества (питание, среда обитания, экологические катастрофы, права по сохранению здоровья);
• понимание журналистом возможности манипуляций (создание «карт интересов»), ориентация на подлинные потребности медиапотребителя;
• разграничение коммерческих и некоммерческих материалов, возможно, «стоп-лист» рекламных тем для редакций;
• консолидация профессионального сообщества журналистов, пишущих о здоровье, с возможностями профессионального общения и экспертизы;
• включение СМИ в число факторов развития общественного здоровья на информационном, технологическом и законодательном уровнях.

Ряд предложений требует серьезного и внимательного научного осмысления. Например, существует недостаток детальных исследований, посвященных:

• особенностям влияния медиасопровождения сферы здоровья на общество в целом и каждого человека в отдельности;
• особенностям освещения различных сфер здоровья и здравоохранения (в частности, психиатрии и сохранения психического здоровья);
• формированию общественного образа медицинских профессий разного типа;
• различным возрастным и социальным группам в аспекте медиапотребления по тематикам здоровья и здравоохранения.

 

Выводы

Связь общественного здоровья, общественной нравственности и профессиональной этики журналиста имеет глубокую сущностную основу. Сейчас это явление нуждается в переосмыслении и изучении. Одна из важнейших функций журналистики, посвященной темам общественного здоровья, – контроль актуального состояния значительной информационной сферы (здоровья, здравоохранения, медицины). При этом важно, что журналистское сообщество, как показал анализ глубинных интервью, уже сейчас демонстрирует высокий уровень осмысления этических вопросов в этой сфере, что говорит о способности к регулированию и саморегулированию.

Подходы к решению этических коллизий в сфере общественного здоровья оказались нелинейными. Эксперты, участвующие в интервьюировании, высказались в пользу мотивационных и просветительских решений, отрицая при этом эффективность любых карательных мер. Представители всех экспертных групп (медицинское, журналистское сообщества, представители ведомств) предложили найти подходы и решения, позволяющие сообществам более эффективно сотрудничать и обмениваться информацией (базы знаний, пулы профильных независимых экспертов, центры информационной экспертизы, алгоритмы взаимодействия).

Корпус этического кодекса, обозначенный респондентами, также оказался нелинейным. В нем были предложены методики, позволяющие избегать ангажированности и профанации, прослеживалась четкая ориентация на гуманистические ориентиры, ценности журналиста (приоритет интересов человека во всех вопросах), подлинные потребности медиапотребителя (потребность в качественной информации). Журналистское сообщество продемонстрировало готовность к консолидации сил и интересов, проявляющейся в общности ценностей, обмене качественной информацией, понимании роли средств массовой информации как фактора развития здорового общества, что требует закрепления на информационном, технологическом и законодательном уровнях.

 

Примечания

1 Гуревич П. Честное. Купеческое… // Лит. газ. 2010. № 22 (6277). Режим доступа: https://lgz.ru/article/N22--6277---2010-06-02-/ (дата обращения: 01.03.2021).

2 Опрос проводился 11–12 июля 2015 г. среди 1,5 тыс. респондентов в 104 населенных пунктах в 53 субъектах РФ.

3 В России оказалось больше сторонников самолечения / Интерфакс. 2015. Сент., 5. Режим доступа: www.interfax.ru/russia/464906 (дата обращения: 02.03.2021).

4 Опрос проводился в июле–ноябре 2020 г., участвовало 1,6 тыс. человек (возрастная группа 18+).

5 ВЦИОМ: более треть россиян доверяют врачам / ТАСС. 2020. Ноябрь, 12. Режим доступа: https://tass.ru/obschestvo/9983743 (дата обращения: 02.03.2021).

6 Князева М.Л. Здоровье как общественная ценность: противоречия и парадоксы // МедиаТренды. 2014. № 5 (47). С. 5.

7 Р. Хабриев – академик РАН, доктор медицинских наук, доктор фармацевтических наук; В. Егоров – доктор медицинских наук, президент Национальной ассоциации заслуженных врачей РФ; Н. Погосова – доктор медицинских наук, заместитель генерального директора Национального медицинского исследовательского центра кардиологии Минздрава России, президент Национального общества профилактической кардиологии; Т. Бузина – доктор педагогических наук, главный внештатный специалист по медицинской психологии Минздрава России по ЦФО; Я. Шойхет – доктор медицинских наук, президент Медицинской палаты Алтайского края; Д. Мешков – доктор медицинских наук, заведующий лабораторией Управления общественным здоровьем Института проблем управления имени В.А. Трапезникова РАН; И. Леббех – врач, экспертный консультант по коммуникативным практикам и эмоциональному брендированию в медицине, автор книг по медицинской коммуникации.

8 О. Малева – советник по коммуникациям Росздравнадзора; В. Бузин – доктор социологических наук, действительный государственный советник Российской Федерации 3-го класса (на момент интервьюирования заместитель директора Департамента общественного здоровья и коммуникаций Минздрава России); А. Плесовских – руководитель пресс-службы ФМБА России; Т. Фролова – доктор филологических наук, профессор кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова; Г. Лазутина – кандидат филологических наук, доцент кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, автор книг по профессиональной этике журналис­та; М. Князева – кандидат филологических наук, старший научный сотрудник факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, директор программы «Культура» Общероссийского общественного движения «За здоровую Россию»; Б. Лозовский – доктор филологических наук, лауреат премии Правительства России в области печатных СМИ, автор книг по журналистике; С. Шайхитдинова – доктор филологических наук, заведующая кафедрой журналистики Казанского государственного университета; Н. Ажгихина – вице-президент Европейской федерации журналистов, автор и редактор книг о культуре, правах человека, гендерном равенстве и СМИ; И. Петрова – кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Национального НИИ общественного здоровья имени Н.А. Семашко, доцент кафедры управления и экономики здравоохранения НИУ ВШЭ; Ю. Жулев – президент Общества больных гемофилией, сопредседатель Всероссийского союза общественных объединений пациентов.

9 А. Жукова («Медицинская газета»), А. Добрюха («Комсомольская правда»), О. Редичкина («Вечерняя Москва»; «АиФ.Лекарственное обозрение» и др.), Е. Пичугина («Московский комсомолец»), Е. Меркачева («Московский комсомолец»), О. Герасименко («Медикфорум»), Т. Олеринская («Аргументы и факты», затем «Медицина и фармация»), Ю. Муштакова (проект «Теледоктор»), Н. Андрущенко (ФАДН России, «Аргументы и факты»), Ф. Филина («РБК», Forbes, медкластер «Сколково»), Г. Иноземцев («Фармацевтический вестник»).

 

Библиография

Вартанова Е.Л. Тема здоровья, его сохранения и поддержания – основа контент-стратегий современных российских СМИ // МедиаТренды. 2014. № 5 (47). Режим доступа: http://www.mediascope.ru/files/MediaTrendi_47.pdf (дата обращения: 04.03.2021).

Журналистика для здоровья нации. Человеческий потенциал в российском медиа­дискурсе / под ред. Т.И. Фроловой. М.: Фак. журн. МГУ, 2018.

Кажберова В.В. (а) Общественное здоровье в информационной повестке российских СМИ // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2019. № 2. С. 154–172.

Кажберова В.В. (б) Тема становления института общественного здоровья в российских СМИ // Меди@льманах. 2019. № 6. С. 68–75.

Князева М.Л. Медиацина: российские СМИ о здоровье человека и общества // Журналистика для здоровья нации. Человеческий потенциал в российском медиадискурсе. М.: Фак. журн. МГУ, 2018. С. 32–44.

Красильникова Т.К. Становление правовых основ организации и деятельности корпораций в Средние века // Вестн. Волгоград. акад. МВД России. 2012. № 4 (23). С. 165–169.

Лазутина Г.В. Профессиональная этика журналиста. М.: Юрайт, 2017.

Ломоносов М.В. Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенное для поддержания свободы философии // Ломоносов М.В. Избр. произведения: в 2 т. М.: Наука, 1986. Т. 1. С. 217–227.

Панкеев И.А. Российское авторское право ХХ века в нормативных актах // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2011. № 3. С. 29–38.

Смирнова Е.А. История кодексов профессиональной этики в отечественной журналистике // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2014. № 6. С. 150–164.

Тогузаева Е.Н. Нормы морали, права, религии как регуляторы поведения // Изв. Саратов. ун-та. Сер.: Экономика. Управление. Право. 2007. Т. 7. № 2. С. 46–49.

 

Дата поступления в редакцию: 19.11.2021
Дата публикации: 18.02.2022