Ссылка для цитирования: Вартанова Е.Л. Полисубъектность медиасреды и ее потенциальное влияние на социальный конфликт // Меди@льманах. 2022. № 3. С. 8–14. DOI: 10.30547/mediaalmanah.3.2022.814
DOI: 10.30547/mediaalmanah.3.2022.814
EDN: DDGNFL
© Вартанова Елена Леонидовна
академик РАО, профессор, доктор филологических наук, декан факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, заведующая кафедрой теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), eva@smi.msu.ru
Наряду с контент-стратегиями репрезентации конфликта, определяемыми его продолжительностью, интенсивностью, динамикой и результатами, долгосрочные социальные эффекты конфликта, возможности его прогнозирования, регулирования и разрешения в настоящее время все сильнее зависят от природы субъекта медиакоммуникационного пространства, освещающего этот конфликт. В результате цифровизации коммуникаций возросла интерактивность медийных репрезентаций как конфликта, так и других социальных явлений и процессов, что оказывает все более заметное воздействие на современную общественную жизнь. Трансформирующиеся характеристики цифровой медиасреды превращают прежде статичные и однонаправленные контентстратегии репрезентаций в динамичные, разновекторные и продолжительные процессы, усиливаемые вовлеченностью аудитории как нового субъекта медиакоммуникационного поля и усложняющие «жизненный цикл» конфликта (Ткачева, Вартанов, Дунас, Гуреева, 2016).
При анализе медиарепрезентаций любого социального конфликта встает множество вопросов, порожденных процессом цифровизации медиа. Среди них и такие:
Факторы воздействия на стратегии медиарепрезентации конфликтов
Полисубъектная структура медиасреды (традиционные СМИ, новые медиа, активная аудитория) не позволяет прогнозировать стратегии репрезентаций социального конфликта, потенциал его эскалации или, напротив, регулирование и разрешение под воздействием медийного освещения с помощью традиционных подходов. Медиаэффекты освещения тех или иных конфликтов могут быть принципиально разными и часто непредсказуемыми, поскольку субъекты медиапространства имеют различную природу и выполняют разные роли, реализуя детерминированные противоречивыми интересами контент-стратегии.
Традиционные СМИ, ориентированные на достижение общественного баланса и стабильности (что заложено природой журналистики как результата неформального общественного договора), в большинстве своем освещают конфликт, опираясь на профессиональные принципы журналистики. В фокус внимания традиционных массмедиа в основном попадают конфликты социально значимого, государственного масштаба. Как показали недавние исследования, журналисты, формируя повестку дня, склонны воспринимать конфликт как новостную ценность (Толоконникова, Лукина, 2021). При этом, руководствуясь профессионально-этическими стандартами профессии, редакции СМИ и профессиональные журналисты выступают, скорее, нейтральными хроникерами или даже миротворцами, нацеленными на примирение конфликтующих сторон (Смирнова, Шкондин, 2021).
Конфликтогенный потенциал в большей степени присущ интернетсреде, в которой освещение конфликтов разного уровня, в том числе межличностных и локальных, отличается иным характером, ориентировано на принципиально иные цели и задачи. Здесь межличностные конфликты из-за анонимности, отсутствия общения «лицом к лицу», вследствие дистанционной и медийной опосредованности коммуникации чаще перерастают во враждебность членов сообществ по отношению к другим сообществам и друг к другу. Кроме того, важную роль играет и отсутствие общих этических принципов, разделяемых всеми субъектами цифровой медиакоммуникации (Bodrunova, Litvinenko, Blekanov, 2021; Жуйков, Каспаров, Нурахмедова, 2019).
Стратегии медиарепрезентации конфликтов существенно различаются и напрямую зависят от природы/типа субъекта медиасреды (см. рис.). К настоящему моменту еще не сформировано научное понимание того, на каких основах (профессиональных, политэкономических, аксиологических и т.п.) в условиях новой сложной структуры медиасреды функционируют ее субъекты. Уточняя эту мысль в контексте медиаконфликтологии, следует перейти к вопросам о том, почему социальные конфликты тем или иным образом освещаются институционализированными (традиционные СМИ) и неинституционализированными (социальные медиа, активная аудитория, принимающая на себя часть функций журналистов по созданию и распространению контента) субъектами.
Рисунок. Репрезентация конфликта в цифровой медиасреде
Ответы на эти вопросы, по нашему мнению, детерминируются уже обозначенными в отечественной академической литературе подходами, анализирующими:
Говоря о сложной природе медиарепрезентаций конфликта, следует иметь в виду, что медиа могут играть самые разные роли: информаторов, соучастников, регуляторов конфликта; инструмента распространения конфликта в широком коммуникационном пространстве; области его существования и порождения (Байчик, 2020). При этом, преодолевая традиционные границы сфер социальной коммуникации, организованных институционально, профессионально, социально-политически, цифровые медиакоммуникации позволили социальным субъектам в рамках конфликта напрямую вступать в коммуникацию, используя организационный и мобилизационный потенциал Интернета и новых технологических платформ (Mortensen, Eskjaer, Hjarvard, 2015). В последнее десятилетие ситуация усложнилась, поскольку в медиакоммуникационном поле, наряду с социальными сетями, появился новый влиятельный игрок – глобальные цифровые платформы, чья аудитория, формируемая прежде всего молодыми людьми, доверяет их содержанию больше, чем традиционным СМИ (Дунас (ред.), 2021; Chobanyan, Nikolskaya, 2021).
Таким образом, при рассмотрении взаимодействия социального конфликта и медиа возможно утверждать: медиакоммуникации стали и информационным пространством, в котором репрезентируются наиболее резонансные конфликты, и средой порождения и существования самого конфликта, в которую вовлечены старые и новые субъекты. Новую субъектность цифровой медиасреды формируют:
Конфликт как ценность и антиценность медиа
Анализ теоретического дискурса конфликтологии и медиаисследований показывает: вне зависимости от национальной, культурной и даже цивилизационной специфики общества, социальный конфликт возникает в любом общественном пространстве, хотя модели управления конфликтами при этом заметно отличаются по причине политэкономической и культурной специфики стран и регионов (Манойло, 2015). Несмотря на сохранение значительных различий в национальных традициях и культуре, во всех странах мира интенсивное развитие медиатехнологий, предоставляющих цифровые сервисы и платформы для многосторонних сетевых взаимодействий между социальными институтами и людьми, привело к схожим качественным изменениям и унификации социальной коммуникации в современных обществах (Кин, 2020; Дунас, 2020). Медиа превратились в среду, в которой возможны проявления множества конфликтов, производимых агентами разной природы и разной субъектности в контексте медиакоммуникационного процесса (Dorfman, Mattelart, 1975; Herman, Chomsky, 1988; Макеенко, Кугушева, 2019).
Картина современного мира создается медиарепрезентациями широкого спектра реальности, и в значительной степени она отражает разнообразные социальные конфликты – политические, экономические, межэтнические, межрелигиозные, вызванные противоречивым отношением к уязвимым социальным и культурным группам. Эффекты репрезентации конфликтов, как показывают исследования, весьма различны – от позитивных до крайне негативных. Воздействие медиарепрезентаций конфликта зависит во многом от того, как фреймируется конфликт, какими лингвистическими, жанровыми, стилистическими средствами происходит транслирование информации в сообщении (Nelson, Clawson, Oxley, 1997), какие элементы журналистского текста акцентируются, к какой интерпретации событий подводит аудиторию автор текста (Entman, 1993; Semetko, Valkenburg, 2000; Daalmans, Odink, 2019; Vyncke, van Gorp, 2020).
При анализе взаимодействий социального конфликта и медиа следует выделить несколько подходов. С одной стороны, речь идет о политологических и социологических подходах, рассматривающих конфликт как факт реальности, как необходимую и неотъемлемую часть общественного развития (Дарендорф, 1994). С другой стороны, очевидны иные – философские и медиаисследовательские – подходы, рассматривающие конфликт в ценностном аспекте – с позиций морали и этики. В этом случае конфликт представляет собой антиценность, ему противопоставляется достижение гармонии, согласия и благополучия. При этом теоретический медиадискурс зачастую упускает морально-этический аспект, рассматривая конфликт через призму его информационной ценности, потенциал создания инфоповода (Вартанова, Дунас, Гладкова, 2021).
Конфликту редко дается критическая оценка не только медиаисследователями, но и широким академическим сообществом, поскольку, согласно подходам современной конфликтологии, конфликт изучается как естественное проявление общественной жизни (Козлов, Левина, Эстрова, 2018) и как профессиональный стандарт журналистики, определяя информационную ценность контента СМИ (Лукина, Толоконникова, 2021). Сегодня теоретико-методологический дискурс конфликта (как медийный, так и конфликтологический) требует выработки новой нормативности, адекватной междисциплинарным подходам к его природе, нормам освещения с учетом потенциальных рисков. Целью может стать регулирование и разрешение конфликта, в связи с чем можно вспомнить предложенную Ю. Хабермасом (2006) модель коммуникационного процесса, эффектом которого является коммуникативное действие, основанное на моральном сознании (Вартанова, Дунас, Гладкова, 2021).
Немецкий философ считал, что в основе целеполагания любой коммуникационной модели – мораль, следовательно, целью коммуникации как социального действия должно быть согласие его участников по достижению совместных целей в определенной ситуации. Важно подчеркнуть, что такой подход противостоит традиционному пониманию конфликта как столкновения интересов и взглядов. Поэтому уход от конфликтных моделей коммуникации в пользу модели коммуникативного действия, по мнению Ю. Хабермаса, призван сформировать новые формы социального управления как коммуникационными потоками, так и обществом в целом. Такая философская трактовка процессов общественной коммуникации соответствует нормативной модели журналистики (Прохоров, 2011; McQuail, 2005), где соблюдение не только профессиональных, но и этических норм является основополагающим принципом профессии.
К сожалению, в медийном и академическом дискурсе в настоящее время фактически отсутствует осмысление конфликта как антиценности, препятствующей сбалансированному функционированию общества, всей социальной системы. В фокус внимания чаще попадает тот тип коммуникации, который ориентирован не на понимание позиции другого коммуниканта, а на утверждение позиции самого коммуникатора, тот тип коммуникации, который не ориентирован на получение гуманистических эффектов и общественного согласия.
Очевидно, что базовым предположением в анализе взаимодействия социального конфликта и медиа может быть постулат о том, что через информирование и коммуникацию медиа могут как предупредить и предотвратить многие социальные конфликты, так и спровоцировать и распространить их. Исходя из важности социальной ответственности журналистики, СМИ, медиа как влиятельного социального института, можно предположить, что в дальнейшем в научное осмысление проблемы следует включать основные драйверы деэскалации конфликта – этику и мораль, проявляемые на всех его уровнях и значимые для любых его видов и субъектов. Именно такой подход потребует дальнейшей теоретической проработки и концептуализации, поскольку регулирование и разрешение конфликта невозможно без прогнозирования медиарепрезентации конфликта на разных этапах ее «жизненного цикла».
Исследование выполнено за счет средств гранта Российского научного фонда (проект No 22-18-00225)
Библиография
Байчик А.В. Массмедиа. Ценности. Конфликт. СПб.: Изд-во РХГА, 2020.
Вартанова Е.Л., Дунас Д.В., Гладкова А.А. Медиа и конфликты: исследование взаимовлияния в актуальном академическом дискурсе // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2021. No 4. С. 3–33.
Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социологические исследования. 1994. No 5. С. 142–147.
Дунас Д.В. Социализация и самореализация как ключевые мотивы медиапотребления (опыт исследования поколения Z в России) // Меди@льманах. 2020. No 5. С. 25–35.
Жуйков А.А., Каспаров А.Р., Нурахмедова А.А. Виртуальные конфликты в социальных сетях как угроза информационной безопасности // Вестн. Адыг. гос. ун-та. Сер. 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2019. No 2. С. 89–94.
Кин Дж. Демократия и декаданс медиа. М.: ИД ГУ ВШЭ, 2020.
Козлов А.С., Левина Е.В., Эстрова П.А. Конфликтология социальных групп и организаций. М.: URSS, 2018.
Лукина М.М., Толоконникова А.В. Конфликт в повестке дня российских информационных агентств: исследование в контексте конструктивной журналистики // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2021. No 5. С. 27–50.
Макеенко М.И., Вырковский А.В. Возможности влияния неинституционализированных производителей развлекательного и познавательного контента на аудиторию // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2021. No 5. С. 74–99.
Макеенко М.И., Кугушева А.А. Возможности использования политической экономии коммуникации в российской теории медиа // Медиаскоп. 2019. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/2574
Манойло А.В. Убить котенка, или Как действуют технологии конфликтной мобилизации в социальных сетях // Конфликтология / nota bene. 2015. No 2. С. 197–202.
Медиапотребление «цифровой молодежи» в России: моногр. / под ред. Д.В. Дунаса. М.: Фак. журн. МГУ; Изд-во Моск. ун-та, 2021.
Прохоров Е.П. Введение в теорию журналистики: учебник для студентов вузов. 8-е изд., испр. М.: Аспект Пресс, 2011.
Смирнова О.В., Шкондин М.В. Исследования медиа и журналистики в контексте конфликтологии: системно-теоретические аспекты // Вопросы теории и практики журналистики. 2021. Т. 10. No 1. С. 5–21.
Ткачева Н.В., Вартанов С.А., Дунас Д.В., Гуреева А.Н. К вопросу о теоретическом понимании новостей в цифровую эпоху: трансформация структуры, сил влияния, «жизненного цикла» // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2016. No 3. С. 3–16.
Толоконникова А.В., Лукина М.М. Конфликты в информационной повестке дня: к вопросу об объективности (на примере публикаций российских информационных агентств «Интерфакс» и ТАСС) // Меди@льманах. 2021. No 5. С. 74–85.
Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2006.
Шкондин М.В. Медиасистема как фактор освоения мира социумом. М.: Фак. журн. МГУ, 2021.
Aslanov I., Kotov A. (2022) ‘Waves’ and ‘flashes’ of the Pandemic: How COVID-19 Metaphors in Russian Media Influence Reasoning. World of Media. Journal of Russian Media and Journalism Studies 2: 13–27.
Bodrunova S., Litvinenko A., Blekanov I. (2021) Incivility and Political Dissent: Multiple Roles of Aggressive Speech in Comments on Russian YouTube. In: Proceedings of the Weizenbaum Conference 2021. Berlin: Weizenbaum Institute for the Networked Society; The German Internet Institute, pp. 1–4.
Chobanyan K., Nikolskaya E. (2021) Testing the Waters: TikTok’s Potential for Televi-sion News. World of Media. Journal of Russian Media and Journalism Studies 3: 62–88.
Daalmans S., Odink M. (2019) Stereotyped but Liked? A Content Analysis of the Presence and Stereotypical Portrayal of Minority Groups in Award-Winning Commercials. Communication Research Reports 36 (3): 231–241. DOI: 10.1080/08824096.2019.1630605
Dorfman A., Mattelart A. (1975) How to Read Donald Duck. New York: International General.
Entman R.M. (1993) Framing: Toward Clarification of a Fractured Paradigm. Journal of Communication 43 (4): 51–58.
Herman E.S., Chomsky N. (1988) Manufacturing Consent. New York: Pantheon Books.
McQuail D. (2005) McQuail’s Mass Communication Theory. 5th ed. London: Sage.
Mortensen M., Eskjær M. F., Hjarvard S. (2015) Conclusion. The Mediatization of Conflicts: Prospects and Challenges. In: Eskjær M.F., Hjarvard S., Mortensen M. (eds.) The Dynamics of Mediatized Conflicts. New York: Peter Lang, pp. 205–211.
Nelson T.E., Clawson R.A., Oxley Z.M. (1997) Media Framing of a Civil Liberties Conflict and Its Effect on Tolerance. The American Political Science Review 91 (3): 567–583.
Semetko H.A., Valkenburg P.M. (2000) Framing European Politics: A Content Analysis of Press and Television News. Journal of Communication 50 (2): 93–109. Режим доступа: https://doi.org/10.1111/j.1460-2466.2000.tb02843.x
Vyncke B., van Gorp B. (2020) Using Counterframing Strategies to Enhance AntiStigma Campaigns Related to Mental Illness. Social Science & Medicine 258: 113090.
Дата поступления в редакцию:20.05.2022
Дата публикации: 21.06.2022
