Ссылка для цитирования: Денисова И.Н. Социальные сети как источник информации в журналистских расследованиях // Меди@льманах. 2022. № 4 (111). С. 38−46. DOI: 10.30547/mediaalmanah.4.2022.3846
DOI: 10.30547/mediaalmanah.4.2022.3846
EDN: DKRZUW
© Денисова Ирина Николаевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры
цифровой журналистики факультета журналистики
МГУ имени М.В. Ломоносова
(г. Москва, Россия), irina_denisowa@mail.ru
Автор изучает специфику работы журналиста- расследователя с источниками информации в современных условиях. Сбор информации осуществляется не только с помощью традиционных источников: СМИ, продуктов пресс-служб, баз данных, документов, людей. Подключаются и цифровые технологии: информационные ресурсы государственных органов, боты, идентификационные приложения, спутниковые съемки, сайты-трекеры, социальные сети, мессенджеры.
«Цифровизация медиа ведет к изменению как структуры и практик функционирования национальных медиасистем, так и природы и форм взаимоотношений СМИ, журналистики с обществом» (Вартанова, 2022: 8). Социальные сети для обывателей – это общение, развлечение. Для журналистов – рабочий инструмент. Для журналистов-расследователей – источник важной информации. Каждый ресурс имеет свою специфику и, соответственно, аудиторию. С одной стороны, это расширяет возможности поиска информации, с другой – добавляет работы при верификации сведений. С помощью анализа социальных медиа было проведено много журналистских расследований как в отношении малоизвестных региональных деятелей, так и чиновников федерального уровня. «В США ряд некоммерческих фондов и организаций начали активно вовлекать в расследовательскую журналистику участников социальных сетей. В результате собранные тысячами осведомленных и заинтересованных людей в различных социальных сетях материалы о важных событиях стали пополнять базы данных расследовательских интернет-сайтов. Как показала практика, расследования благодаря пользователям Всемирной паутины требуют меньше временных и финансовых затрат и расширяют аудиторию» (Неренц, 2013: 190).
В 2017 г. доцентом факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова Д.Ю. Кульчицкой было проведено исследование на тему «Как часто журналисты используют информацию из социальных сетей в качестве источника фактических данных и инструмента поиска героев, новостей и новых тем для материалов». Из опрошенных журналистов 64% отметили, что они часто используют соцмедиа в качестве источника информации. Что касается вопроса «Используете ли Вы соцсети как инструмент поиска информации?», более половины журналистов (57%) выбрали ответ «использую часто» (Кульчицкая, 2017: 125).
«Социальные сети могут быть использованы для составления психологического портрета конкретного лица, определения типа личности, образа жизни, предпочтений и интересов во всех сферах жизни» (Пискунова, 2018: 169). М. Козински утверждает, что на основе анализа данных социальных медиа, в первую очередь Facebook1, Twitter, YouTube, можно сформировать модель личности пользователя, оценив ее по пяти основным принятым в психологической науке параметрам (big five, five factor model): открытость (openness), добросовестность (conscientiousness), экстраверсия (extroversion), уступчивость (agreeableness), эмоциональная стабильность (emotional stability). Также он отмечает, что представление о личности, сформированное на основе анализа «лайков» в социальных сетях, более адекватно реальности, чем мнение об этом человеке друзей и знакомых (Kosinski, Stillwell, Youyou, 2015: 1037). Одним из подтверждений данного тезиса является расследование портала rusfond.ru в отношении людей, связанных с благотворительностью. Эта тема широко освещается в СМИ, однако не только с позиции гуманизации общества, но и в контексте мошенничества в этой области.
«Страницы в социальных сетях сегодня воспринимаются как источники личной информации, и статус их повышается» (Павлушкина, 2014). Первый шаг – найти нужного человека во всех существующих сетях. Стоит учесть, что он может скрываться под вымышленным именем. Facebook предлагает использовать сервис inteltechniques.com/OSINT/facebook, который позволяет комплексно изучить нужный аккаунт и выявить его активность по разным категориям поиска. Также используются сервисы, где размещена информация о профессиональной деятельности, например, Linkedin2. Следующий этап – внимательно изучить круг сетевого общения героя, посмотреть тематику постов, проанализировать диалоги с «френдами», по возможности найти комментарии героя к постам других авторов. Также можно вступить в переписку с онлайн-собеседниками вашего героя, чтобы получить еще больше сведений о нем, проверить геометки с целью узнать перемещения человека.
Журналисты предлагают начать с анализа сведений, которые указаны в шапке профиля пользователя. Это та информация, которую герой считает нужным сообщить о себе: дата рождения, образование, семейное положение, краткая характеристика и пр. Резонансная история с отказом в закупке лекарства ребенку со СМА произошла в начале 2022 г. Сторону пациента поддерживал доктор Александр Курмышкин. В своих аккаунтах в различных социальных сетях он позиционирует себя «врачом-неврологом, кандидатом медицинских наук, иммуногенетиком, утверждает, что занимается “этой специальностью” с 1983 года <…> изобрел рефлекс, который назвал своим именем – рефлекс Курмышкина»3. А также принимал участие в двух случаях исцеления «нейроглиобластомы». При проверке этих сведений через официальные источники стало известно, что «в официальной номенклатуре специальностей медицинских работников врачи-иммуногенетики не упоминаются <…> научные публикации по орфанным заболеваниям авторства Александра Курмышкина отсутствуют. <…> В соответствии с Международной квалификацией опухолей ЦНС WHO (2007 год, 4-е издание) заболевания “нейроглиобластома” не существует»4. Также были опровергнуты указанные Курмышкиным сведения о его квалификации, т.к. долгое время он не вел практику и не повышал профессиональный уровень. Налицо обман, который в процессе расследования подтвердился при изучении документации компании Курмышкина.
Но и личные данные, указанные в шапках профилей, оказалось довольно легко опровергнуть. Светлана Машистова, спецкор Русфонда, доказала, что даже на этапе цифрового знакомства человек, называющийся доктором, предоставляет недостоверные сведения. Своими выступлениями в СМИ и социальных сетях он создает альтернативный официальной позиции по данному пациенту информационный фон, но неизвестно, пойдет ли это на пользу тяжелобольному ребенку. Он не имеет достаточной квалификации и полномочий, чтобы вмешиваться в протоколы лечения. При этом Курмышкин является руководителем фонда, через который ведутся сборы денег на лечение нуждающихся. Насколько он чистоплотен в отношении с деньгами, если лжет даже по поводу специфики своей работы? Получив медийную известность, он может рассчитывать на финансирование со стороны государства, сборы пожертвований в большем объеме. Такой подлог данных развенчивает образ бескорыстного помощника с медицинским образованием. И это может предостеречь потенциальных благотворителей и пациентов воздержаться от сотрудничества с такой организацией и ее представителями.
Американский журналист М. Берлин говорил, что «лучше всего брать интервью лично, а не по телефону, так как в ходе личного общения журналист помимо слов получает информацию, наблюдая за выражением лица человека и его поведением»5. Журналист-расследователь М.Л. Хантер вторит: «Самая потрясающая информация обычно содержится не в открытых источниках – ею владеют люди. Как найти таких людей? Как заставить их рассказать нам о том, что им известно?» (Хантер, 2015: 60). Безусловно, это так. Личный контакт всегда даст больше информации, нежели дистанционное общение. Однако в рамках расследований организация встреч с героями может быть затруднительна или невозможна. И тогда приходится обращаться к цифровым ресурсам общества. Социальные сети – отражение личности человека, его образ, несколько мифический, несмотря на реальную информацию, которой пользователь делится с окружающим миром. Тем не менее даже виртуальность позволяет расследователям использовать данные, которые выложены в открытый доступ. На что обращают внимание журналисты при сборе информации о героях в своих материалах, их личной жизни, профессиональной деятельности?
Расследование ресурса «Радио Азаттык» показало, что представители известного киргизского финансово-политического клана Матраимовых владеют большим массивом недвижимости, которая частично не задекларирована. Журналисты стали следить за Instagram-аккаунтом6 домработницы одной из семей клана. Изначально женщина попала в поле зрения журналистов, когда, прокомментировав пост жены одного из Матраимовых, написала, что «скучает»7. Из этого был сделан вывод, что она вхожа в семью. Впоследствии она разместила совместные фотографии с детьми, в которых расследователи узнали наследников Матраимовых. Это послужило еще одним доказательством ее тесных взаимоотношений с высокопоставленной семьей. Ряд последующих комментариев показал, что она является их прислугой. Далее информация из постов стала скрупулезно изучаться. По видам из окна установили, в каком доме находится квартира. Это подтвердил и геотэг – название жилого комплекса. Затем по фотографиям из Instagram-аккаунта работодательницы вычислили и номер апартаментов: женщина сфотографировалась в лифте (традиционные «лифто-луки инстадив»), где на дисплее была зафиксирована цифра 50. То есть лифт должен подняться на 50-й этаж. Точную стоимость данной квартиры определить не представлялось возможным, т.к. ОАЭ не раскрывают такие данные. Похожие аппартаменты в этом же доме продавались в тот период почти за один миллион долларов, что значительно превосходило зарплату главы семьи (чиновника), которая не превышала одной тысячи долларов. Таким образом, желание «опубличить» свою жизнь, показать доступные материальные блага широкой аудитории послужили поводом для проведения расследования, которое скомпрометировало семью чиновника.
Это лишь один из многочисленных примеров, где непредусмотрительные фигуранты дают обильную информацию расследователям. Геометки часто фигурируют в журналистских расследованиях, связанных с неоправданными тратами финансов членов семей чиновников, т.к. герои регулярно путешествуют (местонахождение), потребляют товары и услуги премиум-класса (адреса магазинов, ресторанов и пр.). Эти данные не являются неопровержимыми доказательствами нарушения законов, но они могут стать отправной точкой для размышлений, откуда у героев возможность таких трат, если официальный доход ниже.
Журналист Илья Кудинов в расследовании о госзакупках выявил сговор между участниками торгов благодаря сети «Одноклассники». Компания А, вышедшая на торги, принадлежала некоему мужчине, а компания Б – ее единственный конкурент – женщине. При анализе аккаунтов в соцсетях обнаружилось, что девичья фамилия владелицы компании Б совпадает с фамилией владельца компании А. Они в сети – друзья, а в жизни – брат и сестра. Таким образом поддерживалась легитимность тендера, создавая видимость конкуренции, а по сути – коррупции8.
Следующий информационный срез – фотографии. Следует обратить внимание не только на фото- и видеофайлы фигуранта расследования, но и на материалы его окружения: с кем он отмечен на фотографиях, в каких ситуациях. Нужно оценить, какие материалы он использует для «истории».
Журналист Глеб Яровой проводил расследование после сигнала о пытках над заключенными в Карелии. В поле зрения попал начальник исправительной колонии, где произошли преступления. После начавшегося резонанса он и его родственники удалили свои аккаунты в социальной сети. Однако остался аккаунт сестры, которая скончалась до этих событий. И в архиве ее аккаунта сохранились фотографии семьи, друзей. Журналисты смогли сделать первоначальные выводы о быте, привычках. Следующим этапом в поиске необходимой информации стали аккаунты людей, проживающих в поселке рядом с колонией, людей, «запертых» в небольшом пространстве между колонией и СИЗО, в отдаленном районе, куда не ходит общественный транспорт, закрыты садики, магазины, клубы. Вот об этом они пишут в соцсетях на маленьких страницах на полсотни участников. В пабликах “ВКонтакте” делятся фотографиями, впечатлениями. Шутят: “А из нашего окна зона “красная” видна”. Изучение этой информации помогает понять, как обстановка может влиять на поведение, повадки, привычки героя»9.
Журналисты ресурса войнасфейками.рф провели расследование громкой истории, послужившей информационным поводом для многочисленных публикаций в мировых СМИ, об авиаударе 9 марта 2022 г. якобы ВКС РФ по роддому в Мариуполе во время спецоперации ВС РФ по демилитаризации и денацификации Украины. Президент Украины В.А. Зеленский опубликовал в своем Instagram-аккаунте видео из разрушенного здания, где ранее располагался родильный дом, и сообщил, что это «прямий удар російських військ по пологовому будинку»10. Также добавил, что под завалами находятся женщины и новорожденные дети. Эта информация получила резонанс в мировом сообществе. Изучив материалы из аккаунта, расследователи указали, что на видео нет людей, в помещениях – голые стены, отсутствуют какие-либо предметы, указывающие на то, что это медицинское учреждение. Также не было опубликовано ни одного фото на официальных ресурсах спасательных служб, только в аккаунтах президента и известного украинского фотографа. Фотографий всего три. На них изображена местная фотомодель Марианна Вышемирская, которая загримирована по-разному, изображает разных женщин. Действительно беременна. Ее узнали местные жители. По данным в Instagram-аккаунте расследователи смогли идентифицировать Марианну. Также журналисты выявили, что «на видео, на 1:07, человек, ведущий съемку, подходит к окну и выглядывает на улицу. Напротив видно дом с сине-желтым крыльцом и ярко-желтым сайдингом на первом этаже. Мы нашли это здание – это дом 84 по улице Осипенко, рядом нет роддома (он по адресу пр. Нахимова, 198), только детское офтальмологическое отделение, которое не работало уже несколько дней с начала операции»11. О том, что здание не используется в медицинских целях с тех пор, как там расположились бойцы батальона «Азов», многократно сообщалось в местных пабликах. А также докладывалось на заседаниях Совета безопасности ООН. То есть ВКС уничтожали не гуманитарный объект, а базу боевиков нацбата. Таким образом, социальные сети послужили каналом для распространения недостоверной информации. 2 апреля 2022 г. в медиа появилось видеоинтервью Марианны, в котором она рассказала, что предшествовало съемке и как развивались события, запечатленные фотографом Евгением Малолеткой, став основой поста Зеленского. В данном интервью она полностью опровергла версию, озвученную президентом Украины.
Расследование RT посвящено распространению дезинформации через социальные сети во время вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе в 2020 г. С помощью искусственного интеллекта были проанализированы аккаунты, с которых распространялись фейки в соцсетях Facebook, Instagram, Telegram, «ВКонтакте», «Одноклассники». Эти аккаунты были зарегистрированы под армянскими именами. Никакого контента, кроме фейков про конфликт, в этих аккаунтах не было. Недостоверная информация распространялась не только в постах, но и в комментариях под постами реальных пользователей и в национальных пабликах. При этом интенсивность деятельности распространителей дезинформации росла в зависимости от военных и дипломатических событий. Некоторые профили были созданы заранее. В них периодически появлялись нейтральная информация, подписки на потенциальную аудиторию и пр. Из этого можно сделать вывод, что эта управляемая масса аккаунтов была создана под задачу распространять лжеинформацию. «С сентября и до 9 ноября в общей сложности мы выявили 6 498 аккаунтов, – рассказал Эдгар Григорян, руководитель проекта по мониторингу, анализу и обработке информации в Интернете DataLocator. – На первом месте Азербайджан – 31%. На втором месте Турция – 21%. На третьем месте неожиданно оказалась Великобритания – почти 19%»12.
Препятствием для журналистов может послужить ограниченный доступ к профилю фигуранта. В таком случае расследователи заводят фейковые аккаунты в различных социальных сетях, учитывая интересы потенциальных объектов – родственников крупных чиновников и бизнесменов, добавляют в друзья и получают доступ к контенту закрытых профилей. СМИ ссылаются на опрос компаний по кибербезопасности, проведенный газетой The Guardian в 2018 г., где специалисты утверждают, что в 75% судебных разбирательств по поводу семейных и имущественных отношений доказательствами становятся аккаунты соцсетей детей фигурантов13. Также есть мнение, что госслужащие часто используют в названии аккаунтов псевдонимы, сокращения. Для их идентификации следует внимательнее изучать круг подписчиков и подписки на аккаунт.
С помощью фейкового аккаунта The Insider расследовал остросоциальную тему продажи/покупки детей через социальные сети. Материал «Младенцы за 300. Как The Insider покупал детей под видом педофила» опубликован в 2019 г. Автор Вера Рябицкая утверждает, что «популярная площадка для торговли детьми – “ВКонтакте”. Во множестве тематических групп об усыновлении и опеке можно встретить сообщения вроде “ищу биомаму”, “усыновим ребеночка” или “беременность 20 недель, не могу оставить, пишите в личку”. Пишут их с аккаунтов разной степени заполненности и достоверности»14. Журналистка создала подставной профиль с характеристиками потенциального покупателя ребенка, через который общалась с преступниками-посредниками. Благодаря сведениям, полученным в ходе бесед, она описала в тексте схему купли-продажи новорожденных.
Социальные сети – источник информации, где пользователь или его представитель сами выкладывают информацию о себе и своей деятельности. Данные сведения могут быть недостоверными (это не документы) и всегда нуждаются в тщательной проверке. Также из информации, которая получена в социальных медиа и не верифицирована в официальных источниках, создаются псевдорасследования, рассчитанные на нетребовательную аудиторию. «Развитию этой тенденции способствует существующий спрос на желтый, таблоидный контент, который производят как одинокие блогеры, так и медиагиганты, предпочитающие привлекать аудиторию развлекательной информацией, а не серьезной аналитикой» (Неренц, 2013: 191).
Важный вопрос – верификация сведений, полученных из социальных сетей. Нужно понимать, что герои расследования могут намеренно вводить в заблуждение аудиторию, а следовательно, журналистов, значительно приукрашивая свою жизнь или публикуя заведомо недостоверную информацию. Для журналиста доверчивость может стать опасной и повлечь ответственность в случае досудебных и судебных разбирательств с героями публикаций. В контексте данной темы проблематика мало изучена, однако общий вектор можно выделить. «Признаками профессиональной работы журналиста являются в том числе такие умения, как отбор проверенной информации, интерпретация выбранной информации, знание текущих событий и, наконец, умение быть способным нести ответственность за свои материалы» (Шестеркина, Лободенко, Красавина, Марфицына, 2021: 106).
«Данные сервисы стали частью журналистской работы и оказывают влияние на процессы проведения исследований и сбора материалов» (Лазуткина, 2017: 223). Игнорировать социальные сети невозможно, какими бы рисками ни сопровождалась работа, связанная с этими платформами. Но и переоценивать их значение также не следует. Есть понятие «цифровая гигиена», которая подразумевает соблюдение нескольких нехитрых правил. Во-первых, следить за тем контентом, который пользователь размещает в соцсетях. Во-вторых, помнить, к каким персональным данным предоставляется доступ провайдерам. В-третьих, регулярно фильтровать круг подписчиков и подписок. Это поможет минимизировать потенциальные проблемы личной цифровой безопасности и не дать возможность манипулировать с личной информацией.
В профессиональном сообществе периодически возникает дискуссия, насколько этично использовать личную информацию, которой делится герой со своими подписчиками, в целях расследований возможных нарушений закона или попирания норм морали. Однако никаких четких правил как работать с информацией из личных аккаунтов в социальных сетях ни в одном кодексе не существует. Данный аспект актуализирует классический принцип этики журналиста: «Грань пролегает по линии общественных интересов. Защита общественных интересов. Есть разница между общественным интересом и общественным любопытством»15. Однако четкой дефиниции понятия «общественный интерес» нет. Попытка определения этого понятия была предпринята в постановлении пленума Верховного суда РФ от 15 июня 2010 г. №16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации “О средствах массовой информации”. Можно сделать вывод, что «публикации о преступлениях, нарушениях, угрозах жизни, здоровью и благополучию людей, защита прав человека — все это сфера общественного интереса. И законодательство разумно отдает приоритет интересам общества, позволяя журналистам нарушать неприкосновенность частной жизни и некоторые права граждан, если защищаются общественные интересы»16. Поэтому все сведения, которые появляются в лентах личных аккаунтов людей, попавших в зону внимания журналистов, будут скрупулезно ими изучаться в рамках расследований.
[1] Принадлежит компании Meta Platforms, которая признана в России экстремистской организацией и запрещена.
[2] В Российской Федерации этот ресурс заблокирован с 2016 г. за нарушение правил хранения персональных данных российских пользователей.
[3] Машистова С. А был ли доктор? // Русфонд. 2022. Февр., 11. Режим доступа: https://rusfond.ru/society/347?fbclid=IwAR1_OjyVi1_qb1zMxla3xrS-fu5MjZsQxRiZN36a9-13RVRFW9hlIfKhVVE (дата обращения: 13.02.2022).
[4] Там же.
[5] Берлин М. Краткое руководство по проведению журналистского расследования. Режим доступа: https://studylib.ru/doc/4138555/berlin-majkl (дата обращения: 31.03.2022).
[6] Принадлежит компании Meta Platforms, которая признана в России экстремистской организацией и запрещена.
[7] Как мы это нашли. Дубайская квартира Матраимовых // Радио Азаттык. 2020. Дек., 14. Режим доступа: https://rus.azattyk.org/a/31000300.html (дата обращения: 12.03.2022).
[8] Кудинов И. Как журналисту использовать соцсети в расследованиях // Журналист. 2019. Март, 22. Режим доступа: https://jrnlst.ru/socnetwork-investigations (дата обращения: 13.02.2022).
[9] Там же.
[10] Instagram Zelenskiy_official. 2022. Режим доступа: https://www.instagram.com/tv/Ca40hSxgocy/ (дата обращения: 12.03.2022).
[11] Взрыв роддома в Мариуполе оказался украинской постановкой // Sport24. 2022. Март, 10.
Режим доступа: https://sport24.ru/news/life/2022-03-10-marianna-podgurskaya-instagram-roddom-v-mariupole-feyk-mariupolskiy-roddom-roddom-mariupol-obstrel-roddom-v-mariupole-razbombili (дата обращения: 12.03.2022).
[12] «Зачастую аккаунты создавались заранее»: интернет-мониторинг выявил кампанию по дезинформацию о конфликте в Карабахе // RT. 2020. Ноябрь, 17. Режим доступа: https://russian.rt.com/world/article/803661-karabah-socseti-monitoring-feiki (дата обращения: 01.03.2022).
[13] Как дочери чиновников дискредитируют в Instagram отцов-патриотов. 2019. Март, 5. Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=K3ffFlAPRrc&t=330s (дата обращения: 13.02.2022).
[14] Рябицкая В. Младенцы за 300. Как The Insider покупал детей под видом педофила // The Insider. 2019. Окт., 17. Режим доступа: https://theins.ru/korrupciya/181741 (дата обращения: 23.02.2022).
[15] Интервью с маньяками и убийцами – дно или свобода слова? Где границы этики? // Телеканал 360. 2021. Март, 26. Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=F6EsEVFgoiE (дата обращения: 18.03.2022).
[16] Жолудь Р., Арапова Г. Как отличить общественный интерес от светского любопытства // Журналист. 2020. Июль, 29. Режим доступа: https://jrnlst.ru/public-interest (дата обращения: 18.03.2022).
Вартанова Е.Л. К вопросу о последствиях цифровой трансформации медиасреды // Меди@льманах. 2022. № 2 (109). С. 8–14. DOI: 10.30547/mediaalmanah.2.2022.814
Кульчицкая Д.Ю. Социальные сети как инструмент в работе российского журналиста: результаты опроса // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2017. № 4. С. 119–135.
Лазуткина Е.В. Основные формы манипуляции информацией в социальных медиа Рунета // Знак: проблемное поле медиаобразования. 2017. № 2 (24). C. 221–225.
Неренц Д.В. Особенности развития журналистских расследований в Великобритании и США // Вестн. РГГУ. Сер.: История. Филология. Культурология. Востоковедение. 2013. № 12 (113). С. 186–194.
Павлушкина Н.А. Социальные сети в работе журналиста: pro et contra // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 6. Режим доступа: https://science-education.ru/ru/article/view?id=16934 (дата обращения: 12.03.2022).
Пискунова Е.В. Использование данных, содержащихся в социальных сетях, для расследования и раскрытия преступлений // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 4: Государство и право. Реферативный журнал. 2018. № 3. С. 168–172.
Хантер М.Л. Исследование, основанное на истории: учеб. пособие по проведению журналистских расследований. Бишкек: V.R.S. Company, 2015.
Шестеркина Л.П., Лободенко Л.К., Красавина А.В., Марфицына А.Р. Фактчекинг и верификация информации в контексте журналистского образования // Вопросы теории и практики журналистики. 2021. Т. 10. № 1. С. 94–108.
Kosinski M., Stillwell D., Youyou W. (2015) Computer-based Personality Judgments are More Accurate than Those Made by Humans. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America (PNAS) 112 (4): 1036–1040. Режим доступа: http://www.pnas.org/content/112/4/1036/tabarticle-info (дата обращения: 12.03.2022).
Дата поступления статьи в редакцию: 20.06.2022
Дата публикации: 23.08.2022
