Ссылка для цитирования: Гурова Е.К., Ломыкина Н.Ю. Дискурс-анализ: междисциплинарный подход к изучению медиаконтента // Меди@льманах. 2023. № 1 (114). С. 60−66. DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2023.6066
DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2023.6066
EDN: UJGXPA
© Гурова Евгения Константиновна
кандидат филологических наук, доцент кафедры
стилистики русского языка
факультета журналистики
МГУ имени М.В. Ломоносова
(г. Москва, Россия), gromo-jeka@yandex.ru
© Ломыкина Наталья Юрьевна
кандидат филологических наук, старший
преподаватель кафедры стилистики русского языка
факультета журналистики
МГУ имени М.В. Ломоносова
(г. Москва, Россия), ladylibra1410@gmail.com
В начале XXI в. многократно увеличившиеся информационные потоки кардинально изменили динамику коммуникационных процессов: информация перестала быть дефицитом. Мы стали свидетелями не просто технологических новаций и перестройки «медиаландшафта современного общества, в котором потребность аудитории в информации и коммуникации становится беспрецедентной» (Вартанова, 2012: 8), трансформация оказалась гораздо глубже: многие события и процессы мы не успеваем ни зафиксировать, ни осознать. Свою лепту в происходящее внесли пандемия COVID-19 и новая геополитическая ситуация: «неопределенность» стала макроконтекстом российской медиасистемы, своего рода глубинной сущностью происходящего (Вартанова, Дунас, 2022: 8, 14).
Медиасфера, вобравшая в себя все новые медиа и платформы, оказалась безграничным пространством, в котором «свободно и бесконтрольно циркулирует огромное количество ложной и/или бесполезной информации, и мало кто уверенно ориентируется в этом потоке»1.
Сегодня, согласно масштабному отчету Global Digital (2023), подключены к Интернету 5,16 млрд человек (64,4% населения Земли). Среднестатистический гражданин России проводит в Сети 7 ч 57 мин, полноценный рабочий день2, и, по сути, каждый потенциально является создателем контента. Социальные сети стали не просто частью нашей жизни, но самой жизнью. По данным Digital 2023 Global Overview Report, с начала пандемии общая аудитория соцсетей увеличилась почти на 30%, это более 1 млрд новых пользователей за последние три года. Люди сегодня проводят в соцсетях больше времени, чем когда-либо (чуть больше 2,5 ч в день). И важнее всего то, что увеличение времени в соцсетях произошло на фоне сокращения общего количества времени, которое пользователи проводят онлайн: «на соцсети приходится самая большая доля времени в Интернете – почти 4 мин из каждых 10 мин онлайн»3.
Соцсети давно уже изучаются в самых разных аспектах (см., напр.: Горбатов, 2012; Гатов, 2016; Глухов, 2019; Матусевич, 2016; Мультимедийная журналистика, 2017; Панченко, 2018; Коломийцева, 2019; Нигматуллина, Пуля, Корнев, 2020 и др.), но проблемы, связанные с беспрецедентным увеличением объема пользовательского контента, четко не сформулированы и возможные пути решения только намечаются.
Каждый зарегистрированный хотя бы в одной социальной сети человек теперь может выражать свои мысли, чувства, оценки: «Трансляция оригинальной, авторской информации позволяет пользователю почувствовать себя полезным и значимым членом общества, позиционировать себя определенным образом, получать отклик на свои действия и добиваться желаемого восприятия аудиторией собственного образа, что способствует повышению мотивации к генерации нового контента» (Хоменко, 2022). Открывшаяся после внедрения революционной платформы web 2.0 возможность публиковать свое мнение в медиапространстве и получать мгновенный отклик аудитории убедила пользователей в их значимости и послужила основой для высказываний по поводу и без: «Возможность стать частью медиасистемы (например, блогером) и производить контент, который будет интересен другим людям, – это один из путей удовлетворения потребностей, занимающих верхний уровень пирамиды Маслоу» (Дунас (ред.), 2021: 109). Продуцирование «контента» стало особым способом времяпрепровождения и даже способом зарабатывания денег (Гурова, Ломыкина, 2021: 299–300). Теперь «все поддается пониманию всякого, и каждое суждение по любому предмету так же хорошо, как любое другое»4.
Удивительно прозорлив был медиафутурист и журналист Forbes.Russia А. Мирошниченко, автор книги «Когда умрут газеты» и ряда работ по лингвистике, спрогнозировав еще в 2011 г. вариант развития медиасферы. Одна из предложенных им моделей – мультиавторство, «Медиа 3.0», где редактор будет пастухом блогеров, а френды будут роиться вокруг симулированных блогерами центров значимости (Мирошниченко, 2011).
В то же время мгновенная реакция человека, имеющего доступ к медиапространству, ведет к появлению массы необдуманных высказываний. Лауреат премии «Букер» 2019 г. Г. Джейкобсон в интервью одному из авторов настоящей статьи сказал: «Сегодня мы пишем, не успевая подумать. И ничего хорошего в этом нет. <…> Мы живем в мире, где люди вообще не успевают осмыслить, что они говорят… То, что первым делом приходит нам в голову, едва ли оригинально. В соцсетях мы никогда не показываем лучшую версию себя – это наше заурядное “я” с весьма тривиальными мыслями»5.
СМИ в XXI в. утратили принадлежавшую им три столетия монополию на информацию, причем на информацию достоверную, и все, даже самые разноплановые источники получили одинаковый статус. В условиях мультиавторства достоверность информации оказалась под угрозой. Смещение в медиапространство поиска ответов на самые разные вопросы привело к тому, что пользовательский контент стал опасной альтернативой экспертному мнению: «Мы все считаем, что мы самые умные люди на земле. И никогда еще мы не ошибались так сильно»6.
Еще одна важная особенность коммуникации в соцсетях – вирусное распространение информации в них. Любая интересная, востребованная либо растиражированная тема неминуемо вызывает увеличение числа запросов, и, соответственно, количества откликов, ответов. Но чем больше участников процесса и чем сложнее предметная область, тем шире пространство для манипуляций и распространения дезинформации, поэтому любые социально важные процессы, которые к тому же влияют на безопасность и здоровье граждан, сопровождаются потоком ложной информации.
Обратимся к недавним событиям. В течение всего 2020 г. интерес к COVID-19 доминировал над всеми другими информационными интересами широкой аудитории: пандемия, по данным ВЦИОМа, стала словом года. Эпидемиологическая ситуация в мире вызвала к жизни «пандемию публикаций о COVID-19». Авторы материала на сайте habr.com приводят следующие данные: наиболее цитируемая (по оценке Google Scholar) статья про коронавирус с 2003 г. за 18 лет привлекла более 3400 источников, а на статью Clinical features of patients infected with 2019 novel coronavirus in Wuhan ссылаются всего за месяц уже более 900 источников. Ежедневно «выходит по 10 НАУЧНЫХ статей»7, и лишь небольшая часть этих материалов содержала и содержит достоверные факты и жизненно важные сведения об этом заболевании и мерах борьбы с ним.
Вот далеко не единичный пример: называющий себя психологом пользователь активно давал рекомендации по лечению COVID-19 во время первой волны пандемии и на вопрос, что дает ему такое право, без зазрения совести отвечал, что его профессионализм, в том числе и в сфере эпидемиологии, доказывают 18 тыс. подписчиков в социальных сетях.
По неписаным законам медиасреды экспертом становится не тот, кто получил фундаментальное образование и отдал своей специальности годы и силы, а тот, кто раскрутил свой аккаунт в крупной социальной сети и набрал значительное количество подписчиков. Или тот, кто заработал рейтинг популярности в другой сфере, а теперь считает возможным высказываться по различным вопросам.
Композитор и певец Юрий Лоза в своем аккаунте на YouTube за две минуты доказывает, что Земля плоская8, аргументируя тем, что имеет геологическое образование, и ловит на этом хайп, увеличивая тем самым количество подписчиков, поскольку все еще существует значительное число людей, отрицающих очевидную истину. Всемирно известный боец UFC Хабиб Нурмагомедов пишет на своих страницах в соцсетях (11 млн подписчиков) и о вреде медицинских масок, и о рэпере Моргенштерне, и о трендах в образовании, и о волнениях в Иерусалиме, и о политике президента Франции Э. Макрона – обо всем на свете, кроме боев без правил! А ведущая развлекательных программ Виктория Боня вообще замахнулась на статус философа, на что весьма эмоционально отреагировал в своем телеграм-канале известный профессор НИУ ВШЭ Дмитрий Евстафьев: «Подумываю над тем, чтобы сжечь комп. Понял, что некоторые вершины недостижимы. А зачем быть холмиком на фоне таких Гималаев познания…»9. И количество подобных примеров неуклонно увеличивается, особенно в последнее время, когда диванные вирусологи переквалифицировались в диванных политологов.
Уровень некомпетентности суждений в самых разных сферах человеческой деятельности растет. И здесь стоит особо отметить, что уже сформировалось целое поколение пользователей – «цифровые аборигены», которые оказываются заложниками сетевой коммуникации: они безоговорочно доверяют всему, что там публикуется. А чем слабее «внутренний цензор», чем посредственнее проводит индивидуальный фактчекинг среднестатистический пользователь Сети, тем вероятнее его попадание в ловушку непрофессионала, шарлатана, дилетанта. Поэтому особого внимания заслуживает вопрос об источниках информации в Сети, об авторитете пишущего, о значимости экспертного мнения. В связи с этим только глубокий анализ увиденного или прочитанного оказывается единственным способом оценить качество и эффективность пользовательского сообщения в соцсетях, установить степень достоверности информации и возможный уровень доверия тому или иному автору.
Указанные выше последствия цифровой революции в области коммуникаций и медиатизации всех сфер жизни требуют серьезного подхода и приводят к размышлениям об аспектах изучения медиатекстов, создаваемых пользователями. Поскольку любой текст, который появляется в медиапространстве, в современных условиях становится медиатекстом, следовательно, к нему применимы те же подходы, которыми пользуются лингвисты, с одной стороны, и журналисты – с другой. Но сегодня нельзя ограничиваться рассмотрением стилистического своеобразия или логико-композиционного строения текста того или иного автора. Анализ пользовательского контента сегодня совершенно невозможен без учета условий, в которых он создается: кто порождает текст, почему и с какой целью? посредством каких каналов транслирует его? в каком социальном статусе и в какой общественно-исторической ситуации находится автор? Эти вопросы позволяет задать лингвистический метод дискурс-анализа (Современный медиатекст, 2014: 39), который должен стать одной из основных компетенций не только филологов, но и специалистов в других сферах, ведь «без дискурса не существует социальной реальности, и, не поняв дискурс, мы не можем понять реальность, опыт и нас самих» (Филлипс, Харди, 2009).
Учитывая традиции теории речевых актов Дж. Остина 1950 гг., развитые впоследствии американским логиком Дж. Серлем, опираясь на теорию дискурса Т.А. ван Дейка и принимая за основу теорию исследования информационных потоков У. Чейфа (Прокошенкова, Гецкина, 2006), мы хотели бы сосредоточить внимание на методе дискурс-анализа, который представляется нам наиболее продуктивным и востребованным сегодня, поскольку «никакие языковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления, без учета их дискурсивных аспектов» (Прокошенкова, Гецкина, 2006: 451). Именно этот метод значительно расширяет возможности описания текстов, подчеркивая значимость экстралингвистических факторов.
Исследователи Н. Филипс и С. Харди (Phillips, Hardy, 2002: 1–18) признают этот метод перспективной теоретической базой изучения социальной реальности, подчеркивая, что дискурс-анализ прекрасно зарекомендовал себя в ряде эмпирических дисциплин. В ситуации, когда каждый может сказать все, когда затруднен поиск истины, а также когда критическое мышление активных пользователей Сети оставляет желать лучшего, метод дискурсивного анализа оказывается единственным способом установить, что происходит в сетевой среде и насколько читатель может доверять данному автору.
Этот метод позволил нам, в частности, критически оценить книгу М. Ильяхова «Ясно, понятно»10, родившуюся и пропиаренную в Интернете (60 тыс. подписчиков, тираж первого издания – 30 тыс.), и сравнить ее, например с творческим интернет-наследием Той Самой Училки (Татьяны Гартман), которая сначала выступала против радио «Маяк», затем против ТВ, а теперь и против всех11.
Первичный анализ текста покажет, что и М. Ильяхов, и Т. Гартман примерно одинаково общаются с аудиторией – живо, понятно, но всегда аргументированно и по существу. Оба автора используют одни и те же каналы взаимодействия с аудиторией. Однако, поскольку метод дискурсанализа позволяет учесть не только лингвистику, но и экстралингвистику, мы видим, что М. Ильяхов отнюдь не дилетант и не блогер. Получив прекрасное образование и ученую степень и обладая широчайшими компетенциями и опытом работы в разных областях, он пишет книги и электронные учебники, активно развивает сразу несколько аккаунтов в Telegram, читает лекции и активно выступает как просветитель и эксперт (см.: Гурова, Ломыкина, 2021). Дешевая популярность Т. Гартман, наоборот, основана на том, что автор начала критиковать самых известных политиков, телеведущих и блогеров-миллионников (например, В. Путина, В. Познера, К. Собчак и др.) за речевые ошибки. Хайп, и ничего более.
Интересное наблюдение. Важные идеи дискурсивного анализа были сформулированы в компьютерной лингвистике едва ли не раньше, чем в теоретической. С конца 1970 гг. изучение дискурсивных процессов ведется во всех мировых научных центрах, занимающихся проблемами искусственного интеллекта и автоматической обработки естественного языка. И прогресс, которого достигли разработчики специализированных программ, очевиден: алгоритмы уже пишут не только новости, но и романы. В Японии в 2016 г. Hoshi Shinichi Literary Award чуть не получил текст, написанный искусственным интеллектом. Книга «День, когда компьютер напишет роман» прошла четыре этапа конкурсного отбора, и известие, что автор текста – машина, повергло компетентное жюри в шок.
Искусственный интеллект развивается такими темпами в том числе потому, что изначально опирается на метод дискурс-анализа и постоянно совершенствуется. А среднестатистический человек в обычной жизни не использует свои способности к анализу медиатекстов в полной мере и не считает нужным эти навыки совершенствовать. Тем не менее активное внедрение ChatGPT в разные области медиакоммуникации – от написания пресс-релизов до ведения корпоративных телеграм-каналов – дает повод для размышлений. Например, издательство художественной литературы «Фантом-Пресс» провело эксперимент и заказало нейросети эссе о только что вышедшем романе Меган Нолан «Акты отчаяния». Получившийся текст, по признанию издателей, оказался «довольно точен, хотя и скучноват» (многие начинающие копирайтеры и этим похвастаться не могут), но возникает вопрос, какой процент читателей способен определить авторство нейросети. А ведь она уже претендует на аналитику!
Владение методом дискурс-анализа должно стать одной из основных образовательных компетенций студентов разных факультетов и направлений. Без развития этого навыка практически невозможно серьезно ставить общественно значимый вопрос о популяризации научного знания, продвижении научных открытий и результатов исследований и экспериментов. Что же касается высшего образования, то важной его задачей становится развитие критического мышления у студентов, формирование способности ориентироваться в информационных потоках – и не только верифицировать полученные данные, но и быстро и точно определять авторитетность источника и степень достоверности сведений. Исследователь конвергентной культуры Г. Дженкинс, говоря о цифровой коммуникации, особо отмечал, что важно не просто описать «цифровую грамотность», но и включить цифровые компетенции в учебно-образовательный процесс12. Через продвижение авторитетов, выработку критического мышления и устойчивого навыка дискурс-анализа появляется возможность научить «цифровых аборигенов» смотреть критически на то, что составляет сегодня привычную цифровую среду.
1 Грант Дж. Не верю! Как увидеть правду в море дезинформации / пер. с англ. М.: Альпина Паблишер, 2017. С. 12.
2 Чуранов Е. Статистика Интернета и соцсетей на 2023 год – цифры и тренды в мире и в России / Digital-агентство WebCanape. 2023. Январь, 30. Режим доступа: https://www.web-canape.ru/business/statistika-interneta-i-socsetej-na-2023-god-cifry-i-trendy-v-mire-i-v-rossii/ (дата обращения: 31.01.2023).
3 Digital 2023: Global Overview Report. Режим доступа: https://datareportal.com/reports/digital-2023-global-overview-report (дата обращения: 27.01.2023).
4 Николс Т. Смерть экспертизы: как Интернет убивает научные знания. М.: Эксмо, 2019. Режим доступа: https://knigogid.ru/books/1037313-smert-ekspertizy/toread (дата обращения: 18.01.2023).
5 Дневник читателя. Лауреат Букера: «Наш главный враг – готовое мнение» / Радио Sputnik. 2019. Ноябрь, 1. Режим доступа: https://radiosputnik.ria.ru/20191101/1560506474.html (дата обращения: 18.01.2023).
6 Николс Т. Смерть экспертизы: как Интернет убивает научные знания.
7 Пандемия научных публикаций о COVID-19 / Хабр. 2020. Март, 22. Режим доступа: https://habr.com/ru/post/493512/ (дата обращения: 18.01.2023).
8 Глыба К. «Не все так кругло»: Юрий Лоза за две минуты доказал, что Земля плоская // Комсомольская правда. 2020. Сент., 17. Режим доступа: https://www.kp.ru/daily/217183/4289282/ (дата обращения: 18.01.2023).
9 Профессор смотрит в мiръ. Авторский анонимный канал Дмитрия Евстафьева. Режим доступа: https://t.me/dimonundmir (дата обращения: 18.01.2023).
10 Ильяхов М. Ясно, понятно: Как доносить мысли и убеждать людей с помощью слов. М.: Альпина Паблишер, 2021.
11 Гартман Т. Сайт Той Самой Училки. Режим доступа: https://uchilkaonline.ru/ (дата обращения: 17.01.2023).
12 Дженкинс Г. Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа. М.: РИПОЛ классик, 2019. С. 248.
Вартанова Е.Л. О необходимости модернизации концепций журналистики и СМИ // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2012. № 1. С. 7–26.
Вартанова Е.Л., Дунас Д.В. Российская медиасистема в начале 2020 гг.: вызовы эпохи неопределенности // Меди@льманах. 2022. № 6. С. 8–17. DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2022.817
Гатов В. Будущее журналистики // Как новые медиа изменили журналистику. 2012–2016 / под науч. ред. С. Балмаевой и М. Лукиной. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2016. С. 206–267.
Глухов А.П. Культура управления коммуникациями в социальных медиа как элемент «цифровой грамотности» // Социс. 2019. № 5. С. 110–117.
Горбатов А.В. Социальные сети // Труды Ин-та государства и права Рос. акад. наук. 2012. № 1. С. 182–193.
Гурова Е.К., Ломыкина Н.Ю. Копирайтинг по законам медиапространства: ПостРозенталь или поп-наука? (Рецензия на книгу: Ильяхов М. Ясно, понятно: Как доносить мысли и убеждать людей с помощью слов. М.: Альпина Паблишер, 2021) // Меди@льманах. 2021. № 1. С. 116–120. DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2021.116120
Гурова Е.К., Ломыкина Н.Ю. Пользовательский контент: проблемы, вызовы, методы изучения // Пользовательский контент в современной коммуникации: сб. мат. I междунар. науч.-практ. конф., 22–23 апреля 2021 г. Челябинск: Изд-во Челябинск. гос. ун-та, 2021. С. 299–302.
Коломийцева Е.Ю. Актуальные тренды развития новых медиа // Вестн. Волжск. ун-та им. В.Н. Татищева. 2019. № 4. Т. 1. С. 121–128.
Матусевич А.А. Общение в социальных сетях: прагматические, коммуникативные, лингвостилистические характеристики: автореф. дис. … канд. филол. наук. Киров, 2016.
Медиапотребление «цифровой молодежи» в России / под ред. Д.В. Дунаса. М.: Фак. журн. МГУ; Изд-во Моск. ун-та, 2021.
Мирошниченко А. Когда умрут газеты. М.: Книжный мир, 2011.
Мультимедийная журналистика: учебник для вузов / под общ. ред. А.Г. Качкаевой, С.А. Шомовой. М.: ИД ВШЭ, 2017.
Нигматуллина К., Пуля В., Корнев М. Тренды новых медиа – 2020 // Журналист. 2020. № 1. С. 14–17.
Панченко И.М. Социальные сети как новая форма коммуникации: польза или опасность для общества? // Социология науки и технологий. 2018. Т. 9. № 2. С. 86–94.
Прокошенкова Л.П., Гецкина И.Б. Дискурсивный анализ и его роль в современной лингвистике // Вестн. Чувашск. ун-та. 2006. № 4. С. 451–456.
Современный медиатекст: учеб. пособие / отв. ред. Н.А. Кузьмина. 3-е изд. М.: ФЛИНТА, 2014.
Филлипс Н., Харди С. Что такое дискурс-анализ? / пер. Е. Кожемякина // Современный дискурс-анализ. 2009. Вып. 1. Т. 1. Режим доступа: http://www.discourseanalysis.ru/ada1/st4.shtml (дата обращения: 18.01.2023).
Хоменко А.А. Проблема научной детерминации пользовательского контента // Современный дискурс-анализ. 2022. Вып. 29. Режим доступа: http://www.discourseanalysis.ru/ada29/st328.shtml (дата обращения: 18.01.2023).
Phillips N., Hardy C. (2002) Discourse Analysis: Investigating Processes of Social Construction. Thousand Oaks, CA: Sage.
Дата поступления в редакцию: 01.02.2023
Дата публикации: 20.02.2023
