Ссылка для цитирования: Черепнева Л.М. Журнал «Детское чтение для сердца и разума»: специфика издания // Меди@льманах. 2024. № 1 (120). С. 52−58. DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2024.5258
УДК 070.4-053.2:94(470)
DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2024.5258
EDN: RPCSKY
© Черепнева Людмила Михайловна
независимый эксперт
(г. Москва, Россия), cherepnyova@yandex.ru
Московский период выдающегося российского просветителя, журналиста и издателя Н.И. Новикова (1779–1789) довольно долго рассматривался лишь как время философско-религиозных исканий, вторичное по сравнению с периодом петербургским (1769–1779). Данную исследовательскую традицию заметил еще Г.П. Макогоненко, писавший: «Считают, что этот период <…> компрометирует замечательного издателя смелых обличительных журналов петербургской эпохи. Печальным следствием этого положения в настоящее время является исключение из сферы широкого научного изучения <…> обширнейшего материала…» (Макогоненко, 1951: 22).
«Детское чтение для сердца и разума» (далее «Детское чтение»), издававшееся Новиковым с 1785 по 1789 г., в этом смысле – классический журнал московского периода. Несмотря на популярность издания среди читателей, его роль и особенности до сих пор не исследованы в должной мере. Ученые XIX в. упоминали его вскользь. М.Н. Лонгинов (1867: 244) уделил изданию для детей всего пять строк, назвав его «переводом с немецкого и французского». В.О. Ключевский в своих «Исторических портретах» вспоминает лишь, что Новиков издавал «листы для детского чтения» (Ключевский, 1990: 338). Стоит упомянуть статьи М.Ф. Суперанского (1897), И.И. Феоктистова (1887) и П.В. Засодимского (1885), посвященные сильным и слабым сторонам «Детского чтения» как издания для детей. В силу своего небольшого объема эти статьи также не предоставляют подробного исследования журнала. Ученые XX в. характеризовали его полнее. «Детскому чтению» посвящены три статьи Е.П. Приваловой (1964, 1966, 1976), рассматривающие вопросы о сотрудниках периодического издания, затронутой на его страницах проблематике, а также об оценках читателей и критиков. Ю.М. Лотман в своем «Сотворении Карамзина» отметил роль журнала как площадки, на которой юные переводчики и литераторы могли «лучше всего развернуть свои способности» (Лотман, 1988: 42). К первому детскому СМИ обращались и современные исследователи. В монографии А.Р. Акчуриной (2016) «Детское чтение» рассматривается как журналистская школа юного Н.М. Карамзина, Е.В. Вологина (2011) оценила его с точки зрения аксиологического взгляда на ребенка и детство. Однако подробного анализа «Детского чтения» до сих пор не появилось. Таким образом, мы вправе заключить, что журнал еще не становился объектом тщательного исследовательского анализа, а разбирались лишь его отдельные аспекты.
Важность анализа «Детского чтения» объясняется, во-первых, прецедентом, который журнал, будучи первым детским СМИ, создал в России. Во-вторых, личностями сотрудников журнала – видными фигурами в истории отечественной педагогики, журналистики и литературы. В-третьих, его успешностью как издательского проекта (подобное заключение можно сделать исходя из тиражей газеты «Московские ведомости», приложением к которой было «Детское чтение»: по свидетельству сотрудника журнала Карамзина, за 10 лет руководства Новикова число подписчиков издания возросло от 600 до 10 000 чел.1). Осознание значимости работы с детской аудиторией, ее поддержки и воспитания, а также того, что некоторые использованные сотрудниками журнала приемы не устарели и могут быть творчески переработаны и применены в современной детской журналистике, определяют актуальность нашего научного изыскания. Главными исследовательскими методами будут сравнительно-исторический метод, анализ, синтез, классификация и описательный метод.
Мы сосредоточимся на первом годе выхода «Детского чтения», как на периоде, наиболее значимом для становления детского журнала. Нашей целью будет изучение журналистского коллектива, программы издания, особенностей его композиции и оформления, жанрового и тематического состава материалов, образов его героев и читателей.
Первое упоминание о «Детском чтении» мы находим в № 92 «Московских ведомостей», в материале «О подписке к получению “Московских ведомостей” на будущий 1785 г.». Журналу предстояло заменить издание, где Новиков в течение двух последних лет публиковал педагогические статьи, – «Прибавления». «Как изданные в прошлом и нынешнем году при “Ведомостях” “Прибавления” удостоены похвалы от многих <…>, то мы <…> спешим возвестить <…>, что издавание оных продолжаться будет и в следующем году, ‒ замечает автор, ‒ но, желая принести сими листами еще более пользы, нежели доныне, переменим мы содержание их»2. Далее следует описание цели и композиции журнала, а также объясняются мотивы, побудившие издателя к его созданию: «Благоразумные родители и все старающиеся о воспитании детей признаются, что между некоторыми неудобствами в воспитании одно из главных в нашем отечестве есть то, что детям читать нечего <…> того ради намерены мы определить “Прибавления” к “Ведомостям” для детского чтения и помещать в них исторические, до натуральной истории касающиеся, моральные и разные другие пиесы, которые писаны будучи соразмерным детскому понятию слогом, доставляли бы малолетним читателям полезное и купно приятное упражнение»3.
В статье содержатся сведения о периодичности выхода журнала: «…Сии “Прибавления” издаваемы будут <…> понедельно, при субботних “Ведомостях”…»4. «При сем за нужное почитаем повторить <…>, – заключает автор, – что мы не обязываемся определить точную сим “Прибавлениям” меру, тем паче что мы не требуем за оные никакой излишней платы»5. Благотворительный характер издание сохранит до 1789 г.
Собрания номеров журнала назывались «частями» (всего было выпущено 20 частей: по четыре каждый год), номера – «листами», материалы – «пиесами». Нумерация всех страниц была общей для номеров единой части, но для каждой следующей начиналась своя, что позволяло воспринимать часть как самостоятельную книгу (это впечатление поддерживал формат издания – 1/8 листа, а также тот факт, что разделов журнал не имел – материалы отделялись друг от друга только заставками или виньетками). Каждый лист предварялся произвольно выбранной цитатой из Библии.
Материалы первого года выпуска делятся на два типа: материалы-беседы (старший товарищ обсуждает что-либо с детьми, порой в качестве примеров рассказывая им истории) и материалы-рассказы (читателя сразу знакомят с героями материала, иллюстрирующих историй нет). Персонажи материалов-рассказов и вставных историй в большинстве своем носят иностранные имена6: Шарлотта, Ернест и т.д., действие в основном происходит за границей. Постоянные герои живут в России. Они подчеркнуто «близки» к читателям: имеют те же имена (и у героя-резонера Добросерда – русский псевдоним), действуют в тех же локациях, сталкиваются с теми же проблемами и так же любят слушать истории о далеких землях и приключениях.
Журнал образца 1785 г. был весьма разнообразен с точки зрения жанров. Среди его публикаций 22 «разговора», которые в современной системе жанров журналистики были бы, скорее всего, названы беседами; 17 басен, 14 повестей, по 6 загадок и анекдотов, 5 сказок и 1 драма. Тематически материалы делились на два вида: литературные и научно-популярные, что придавало журналу энциклопедический характер. Доля литературных материалов превалировала над долей научно-популярных (часть I включала 29 литературных материалов и 5 научно-популярных, II – 37 литературных и 6 научно-популярных, III – 40 литературных и 4 научно-популярных, IV – 28 литературных и 11 научно-популярных), однако последние, в силу своей занимательности, должны были запомниться детям не хуже. Это предположение подтверждается отзывом С.Т. Аксакова: «В детском уме моем произошел совершенный переворот, и для меня открылся новый мир <…>. Многие явления в природе, на которые я смотрел бессмысленно, хотя и с любопытством, получили для меня смысл, значение и стали еще любопытнее»7.
Для материалов «Детского чтения» за 1785 г. характерна система постоянных героев. Некоторые из них появлялись на страницах издания столь часто, что исследовательница Е.Л. Привалова предложила объединить посвященные им тексты в особый «Добросердовский цикл» (эти персонажи фигурируют в 11 материалах за 1785 г.). Скажем несколько слов о взрослом герое Добросерде и его друзьях-детях: Николае, Алексее, Лизоньке, Марии и Володеньке. Само появление подобного героя классифицируется как один из видов сторителлинга и считается выгодным педагогическим приемом даже в наши дни. При таком способе повествования в учебную или воспитательную литературу вводится персонаж, исполняющий роль посредника между автором-педагогом и учащимся. Считается, что из его уст ребенку куда легче и интереснее слышать новое. Читателя знакомят с Добросердом в первом же материале. Автор представляет его как немолодого веселого человека. Он ласков с детьми, дарит им подарки, рассказывает «что-нибудь из истории и других наук или басенки» и «не почитает за непристойность вмешиваться в детские игры»8. Образ героя-резонера Добросерда соткан из рекомендаций педагогических статей Новикова. Так, в его работе «О воспитании и наставлении детей» мы можем найти совет играть с детьми, ненавязчиво объясняя им свойства разнообразных явлений, а в качестве примеров рассказывать интересные истории.
Образы детей выписаны подробно и ярко. Каждый наделен индивидуальными чертами характера, у каждого есть свои хорошие и дурные стороны. Так, Лизонька показана девочкой несколько тщеславной, однако доброй и сострадательной. Володенька прост и наивен, но вместе с тем искренен и способен признать свои ошибки. Мария несколько резка, но внимательна. Алексей – ребенок начитанный, любящий учиться и амбициозный. Николай самостоятелен, несколько легкомыслен и порывист, однако очень искренен и благодарен. Видя столь разные характеры, юные читатели могли легко ассоциировать себя с кем-то из героев.
Интересен вопрос о членах редакции журнала. Среди них точно были Н.И. Новиков, а также А.А. Петров и Н.М. Карамзин, каждый из которых какое-то время редактировал издание. Так как «пиесы» журнала выходили без подписей, будто от лица всей редакции, определить их авторство нелегко. Е.Л. Привалова выделяет А.А. Прокоповича-Антонского, В.С. Подшивалова и Н.Н. Сандунова. Современный исследователь В.И. Симанков добавляет к списку имя Александра Данилова (Симанков, 2015).
Обратимся к тексту самого журнала. Часть I начинается с публицистического материала «Благородному российскому юношеству», в котором присутствуют сведения о сотрудниках. «Имен наших знать нет вам нужды, а чинов и состояний еще меньше <…>, – пишет автор. – Довольно того, что мы почти все россияне, ваши собратья, любящие свое отечество и вас»9. Данное описание свидетельствует о том, что среди членов редакции был, как минимум, один иностранец.
Симанков, проведший серьезную работу по установлению источников «Детского чтения», склоняется к тому, что большая их часть была немецкоязычной (Симанков, 2015). Вывод исследователя подтверждается в материале «Благородному российскому юношеству», автор которого отдает должное языку Германии, что «ныне весьма обогащен писаниями всякого рода и для всякого возраста»10, и обещает «подражать лучшим немецким сочинениям»11. Посему мы едва ли ошибемся, если будем искать иностранного члена редакции среди немецкоязычных. Подходящей для сотрудничества в детском журнале нам кажется кандидатура Я.М.Р. Ленца: как в силу его поэтического дарования12, так и благодаря владению русским и немецким языками. По утверждению исследователя Н.В. Захарова, в 1781 г. Ленц «сближается с кругом московских масонов и просветителей, в первую очередь с Новиковым, Петровым и Карамзиным <…> В основном он живет на средства, вырученные за переводы, которые ему заказывает Новиков» (Захаров, 2009: 121). Известно, что во время печатания детского журнала Ленц живет в Москве и активно влияет на деятельность своих друзей.
Возраст предполагаемого читателя «Детского чтения» не был четко определен. Среди героев есть как малыши, не умеющие самостоятельно одеваться (таков персонаж материала Антон – Ч. IV, № 9), так и подростки (например, девушка Сакхарисса, героиня «Разговора» – Ч. III, № 4). Любопытно, что замысел Новикова привлечь к чтению детей разного возраста, очевидно, воплотился в жизнь. Среди оставивших о журнале благодарные отзывы – мемуарист В.И. Панаев13, вспоминавший, что «Детское чтение» стало его первой самостоятельно прочитанной книгой (из чего можно заключить, что на тот момент он едва ли был старше семи лет). «“Детское чтение” было едва ли не лучшею книгою из всех, выданных для детей в России, – писал М.А. Дмитриев. – Я помню, с каким наслаждением его читали даже и взрослые дети»14. Следуя логике принятого тогда в России возрастного деления, мы можем предположить, что под «взрослыми детьми» подразумевались подростки старше 15 лет.
Юных читателей журналисты называют обобщенно: «любезные дети», «благородное российское юношество», «любезные наши читатели». Среди маленьких постоянных героев, сопровождающих читающего ребенка из номера в номер, есть и мальчики, и девочки. Разнополый состав персонажей встречается во множестве материалов, обозначенных авторами как «разговоры» или «беседы». Такова, например, статья «Разговор между отцом и сыном о снеге» (Ч. I, № 8), которая начинается как беседа отца с одним ребенком – Василием, а завершается как беседа с четырьмя: Василием, Федором, Дарьей и Анной. Дети обоих полов действуют в большинстве вставных историй, которые родители или воспитатели рассказывают маленьким героям в рамках «разговоров». Встречаются статьи, посвященные исключительно девочкам (например, «Рецепт для молодых девушек» – Ч. II, № 2), и материалы, в которых действуют только женские персонажи («Согласие» – Ч. I, № 13; «Разговор одной матери с ея дочерью» – Ч. II, № 10, и т.д.).
Несмотря на предназначенность издания юношеству, «Детское чтение» характеризуется типичной для журналов и книг XVIII в. сдержанностью дизайна. Внешний вид издания портила бумага: грубая, неравномерного цвета, со включениями древесины.
Не стоит думать, однако, что журналисты не учитывали специфики потенциальной аудитории. Стремясь привлечь ребенка в том числе и визуальной стороной журнала, они активно использовали возможности полиграфии своего времени. Роль иллюстраций играли виньетки. Каждая часть начиналась с «обложки», на которой был изображен некий аналог современного логотипа издания – жезл, увенчанный лентой и пышным венком из растений, на котором сидели две птицы. Виньетки, по-видимому, выполняли и организационную функцию, упорядочивая тексты. Одиночные цветки, как правило, маркировали собой окончание «пиесы». Увитые растениями карнизы, изображенные над заглавием каждой части, – начало. Иногда виньетки размещались в конце отдельных номеров (это были изображения букетов в вазах или цветок, венчающий свернутый свиток). Такими «финальными» виньетками украшены номера первой части – 5, 6, 9, 11 и 13, а также ее «содержание». Во второй части виньеток «удостоились» листы 1, 11, 13 и оглавление, в третьей – номера 1–5, 9, 11, 13 и «содержание», в четвертой – все номера, кроме 11 и 7. Первые номера частей I и II украшает маленький пейзаж: к двум сельским домикам, окруженным деревьями, из-за холмов приближаются всадники со знаменами, частей III и IV – хорошо проработанные виньетки: крупные цветы овивают архитектурный элемент, напоминающий карниз. Последний лист года сопровожден изображением трех необычных цветов, напоминающих деревья с пышными кронами. Возможно, эти картинки символизировали юного читателя, которого, словно путешественника, первая часть приглашала в интересный путь к новому знанию. И ему, точно диковинному цветку, предстояло, в соответствии с названием журнала («Детское чтение для сердца и разума» [курсив наш. ‒ Л.Ч.]), морально и интеллектуально вырасти к концу года.
Как показало исследование, многие из методов формирования журнала первого года выпуска, были признаны успешными и широко применялись в дальнейшем. Это характерная композиция журнала (нумерация страниц, формат издания, его разделение на части), универсальность содержания (литературный компонент в соседстве с научно-популярным), использование образов постоянных героев (хотя представленные читателю семьи менялись), дизайн журнала (неизменный «логотип» издания, виньетки в качестве разделителей материалов), жанровое разнообразие публикаций.
Таким образом, именно в первый год выхода детского журнала Н.И. Новикова был создан контурный «образ» издания, который редакция могла поддерживать и развивать в дальнейшем.
1 Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма. М.-Аugsburg: Im Werden Verlag, 2002. Режим доступа: https://test.imwerden-net.de/pdf/karamzin_statii_pisma.pdf (дата обращения: 10.10.2023). (дата обращения: 10.10.2023).
2 Новиков Н.И. Избранные произведения. М.-Л.: Гос. изд-во худ. лит., 1951. С. 570.
3 Там же.
4 Там же.
5 Там же.
6 За исключением пары материалов, герои которых анонимны (ч. IV, л. 10, 11).
7 Аксаков С.Т. Детские годы Багрова-внука. М.: Дет. лит., 1986. С. 31.
8 Детское чтение для сердца и разума: в 20 ч. Ч. I. М.: Унив. тип., у Н. Новикова, 1785. С. 4.
9 Там же. С. 6.
10 Там же. С. 4.
11 Там же.
12 Ленц был одним из представителей немецкого литературного направления «Буря и натиск».
13 См.: Привалова Е.П. «Детское чтение для сердца и разума» в оценке читателей и критики // Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. М.-Л.: Наука, 1966. С. 254–260.
14 Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М.: в тип. В. Готье, 1986. С. 35.
Акчурина А.Р. Н.М. Карамзин ‒ журналист. М.: Фак. журн. МГУ, 2016.
Вологина Е.В. Становление детской периодики в России: трансформация издательской модели: дис. ... канд. филол. наук. Краснодар, 2011.
Засодимский П.В. Столетие первого русского детского журнала // Воспитание и обучение. 1885. № 1. С. 27–33.
Захаров Н.В. У истоков шекспиризма в России: Н.М. Карамзин, А.А. Петров и Я.М.Р. Ленц // Знание. Понимание. Умение. 2009. № 3. C. 119–129.
Ключевский В.О. Исторические портреты. М.: Правда, 1990.
Кудрявцева Е.Б. Для сердца и разума. Детская литература в России XVIII в. СПб.: Нестор-История, 2010.
Лонгинов М.Н. Новиков и московские мартинисты. М.: тип. Грачева, 1867.
Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. М.: Молодая гвардия, 1998.
Макогоненко Г.П. Николай Новиков и русское просвещение XVIII века. М.-Л.: Гослитиздат, 1951.
Муравьев В.П. Карамзин. М.: Молодая гвардия, 2014.
Привалова Е.П. «Детское чтение для сердца и разума» в оценке читателей и критики // Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. М.-Л.: Наука, 1966.
Привалова Е.П. О сотрудниках журнала «Детское чтение для сердца и разума» // XVIII век. 1964. Т. 6. С. 258‒268.
Привалова Е.П. Социальная проблема на страницах журнала Новикова «Детское чтение для сердца и разума» // XVIII век. Т. 11. СПб.: Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом) РАН, 1976. С. 104‒112.
Симанков В.И. Источники журнала «Детское чтение для сердца и разума» (1785‒1789) // XVIII век: сб. ст. и мат. Сб. 28. М.-СПб.: Альянс-Архео, 2015. С. 323‒374.
Суперанский М.Ф. Первый детский журнал в России // Русская школа. 1897. № 4. С. 19–37.
Феоктистов И.И. Из истории детской журналистики в России («Детское чтение» Н. Новикова) // Воспитание и обучение. 1887. № 4. С. 77–83; № 5. С. 118–121.
Дата поступления в редакцию: 10.11.2023
Дата публикации: 20.02.2024
