Ссылка для цитирования: Коломиец В.П. Журналистика и медиакоммуникация: артикуляция исследовательских пространств // Меди@льманах. 2024. № 2 (121). С. 18−26. DOI: 10.30547/mediaalmanah.2.2024.1826
УДК 001.891:378+070
DOI: 10.30547/mediaalmanah.2.2024.1826
EDN: VVDCJY
© Коломиец Виктор Петрович
доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии массовых коммуникаций факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), vikkolomiets@yandex.ru
Возникновение медиакоммуникации как относительно нового направления подготовки бакалавров и магистров в высшей школе с неизбежностью ставит вопрос об изменениях, которые должны произойти в образовательных практиках. Появление подготовки специалистов по направлению «медиакоммуникация» на факультетах, традиционно готовивших журналистские кадры, является вызовом для преподавательского состава. Вызовом, поскольку подавляющее большинство преподавателей являются носителями полученного во время своего обучения ментального гена журналиста, с его характерными чертами, которые в одних обстоятельствах выступают как достоинства, в других – как недостатки. Обучение будущих журналистов с опорой на профессиональные традиции и журналистский менталитет – это достоинство журналистской генетики, что, однако, при подготовке по направлению «медиакоммуникация» представляется не совсем верным. Необходима определенная ментальная перестройка. Цель этой статьи – заложить некоторые теоретические основания для такой трансформации, концептуализировать различия и связи между журналистикой и медиакоммуникацией в пространстве студенческих исследовательских практик. Это очень важный вопрос, поскольку научная работа студента (под руководством преподавателя), как одно из направлений образовательных практик, завершается выпускным квалификационным трудом и может как идти по различным векторам журналистики и медиакоммуникации, так и пересекаться, зачастую сливаясь в едином исследовательском поле.
Феномен медиакоммуникации вырастает из массовой коммуникации. Массовая коммуникация наполнила информацией социальное пространство – информации стало так много, что возникла проблема выбора, и это существенно повысило роль аудитории, ее качественных характеристик. Активное использование аудиторией или пользователями открывшихся возможностей привело к развитию опосредованных коммуникационных практик как инструмента образования сообществ и социальных преобразований. Наиболее ярко это проявилось в концепции медиатизации (Гуреева, 2018; Киртиклис, 2017; Коломиец, 2020; Ливингстон, 2017; Наседкина, 2018; Ним, 2017), которая в своем самом общем выражении предполагает критический анализ «взаимосвязи между изменениями медиа и коммуникаций, с одной стороны, и изменениями культуры и общества – с другой» (Hepp, Krotz, 2014: 3).
В процессе расширения массовой коммуникации до медиакоммуникации необходимо обратить внимание на логику развития медиасреды. Если взглянуть на историю массовой коммуникации, начиная с ее оральных форм и заканчивая современными цифровыми, как на историю борьбы за внимание людей, то мы увидим переход от смысла, контролируемого и навязанного принудительно сверху, к его растворению в стремлении удовлетворить потребности масс. История показывает, что степень конкуренции за внимание влияет на способность СМИ сознательно формулировать целенаправленное послание массам или работать на привлечение их внимания, опираясь на интересы аудитории. Именно это диктует контент, который создают средства массовой информации (Eichhorn, 2022).
Конкурентоспособность рынка внимания обеспечивается в первую очередь логикой, присущей преобладающей технологии распределения, – логикой конкретной медиасреды. Каждая коммуникативная эпоха очерчена прежде всего на основе доминирующей среды распространения, которая формирует контекст медиаландшафта, определяя степень конкуренции за внимание.
Переходы от одного коммуникативного периода к следующему никогда не бывают дискретными. Инновации и технологические прорывы возможны, но социальных разрывов не существует. Техническую инновацию, по крайней мере на первых этапах, используют с оглядкой на прошлое. В настоящий момент существует традиционная массовая коммуникация как целенаправленное распространение информации и развлечения и складывающаяся медиакоммуникация, базой которой выступают индивидуализированные опосредованные коммуникационные практики (Коломиец, 2020: 235).
В разрезе образовательных практик медиакоммуникация – это несколько отличное от журналистики направление подготовки, ориентированное в большей степени на специалистов, готовых к построению коммуникаций, направленных на решение определенных задач, развитие менеджерских компетенций, а не на создание и распространение информации, что свойственно журналистам.
Если разделить эти направления подготовки по самому общему основанию, то с определенной долей допущения можно утверждать, что обучение по направлению «журналистика» – это подготовка бакалавров и магистров, ориентированных на информационную деятельность; а по направлению «медиакоммуникация» – на коммуникационную деятельность.
Это не противопоставление одного другому, речь идет о различиях, которые впоследствии могут иметь важное значение. Не случайно в некоторых вузах подготовка по направлению «медиакоммуникация» была открыта на факультетах социальных наук, что невозможно даже предположить, если вести речь о журналистике, по крайней мере, в отечественной традиции.
Прямое сравнение массовой коммуникации и медиакоммуникации не представляется возможным: одно явление имеет уходящую в века историю, другое порождено последними десятилетиями; одно – профессия, а другое – направление подготовки; одно имеет глубокие исследовательские традиции, другое – только начинает осмысляться. Чтобы поставить журналистику и медиакоммуникацию на один уровень анализа необходимо редуцировать журналистику до массовой коммуникации, тогда антитеза «массовая коммуникация и медиакоммуникация» помещается в единое эпистемологическое пространство.
Подавляющее большинство исследователей, изучающих массовую коммуникацию, исходят из трансмиссионной модели, указывающей на то, «что именно, для кого именно и с каким эффектом». Данная модель предполагает линейный процесс коммуникации при большем влиянии, исходящем от «кого именно» (как правило, политической власти или бизнеса), и меньшем авторитете тех, «для кого именно» (аудитории). В исследованиях, как правило, основное внимание уделяется проблемам «контроля контента»: каким образом власть и бизнес влияют на сообщения (на «что именно»). Для власти главное придать своей деятельности легитимный характер, для бизнеса – продать как можно больше товара. В этой модели журналист – агент власти или бизнеса, который закамуфлирован под агента, выполняющего общественные функции.
В связи с этим существуют две тематики в центре исследований массовой коммуникации: реклама с ее трансформацией, включая критику «экспансии» потребительской культуры, и различные новостные форматы – их достоверность, точность, оперативность, доверие со стороны аудитории.
Для медиакоммуникации такой подход вряд ли приемлем, поскольку она не может быть рассмотрена в парадигме навязанной коммуникации. Исследователи медиакоммуникации предпочитают иные модели: речь идет о более глубоком рассмотрении взаимоотношений между современными коммуникационными технологиями, сообщениями (контентом), аудиторией, властью и обществом. Это вытекает из уже сложившихся представлений о медиакоммуникации как определенном «наборе практик, связанных с использованием смыслов в процессе создания, распространения/получения информации с помощью технических средств информации – медиа» (Коломиец, 2020: 37). Центральным элементом медиакоммуникации выступает коммуникационная активность индивида, направленная на выстраивание отношений. В данной ситуации создаваемые и транслируемые сообщения, а также технические средства их распространения/потребления выполняют роль контекста, в котором проходит коммуникация.
Медиакоммуникация – это не монолитная структура: скорее площадка борьбы, соревнования и переговоров в рамках большого количества игроков (акционеров, stakeholders), когда исследовательское поле медиакоммуникации не может ограничиваться только бизнесом и властью. Равнозначных субъектов становится значительно больше, и важнейшую роль играют «обычные люди» (пользователи/потребители/зрители), используемые ими технологические средства.
Большая значимость повседневных коммуникационных практик аудитории, на которые ориентируются создатели контента, актуализировала проблему возможностей аудитории в современном коммуникационном процессе. В медиаисследованиях такой аспект получил наименование «агентность аудитории» (Hendrickx, 2023). Для социолога само понятие «агент» предполагает людей, способных трансформировать окружающий их мир посредством своих действий, а также воспроизводить его (Сорокин, Зыкова 2021; Сорокин, 2023). Коммуникативная агентность аудитории может быть определена как ее способность, посредством интерпретационных и реляционных практик, влиять на структуры, которые включены в данный коммуникационный процесс. Проблемы агентности аудитории – это одно из исследовательских пространств медиакоммуникации.
На практике информационная и коммуникационная деятельность, которые выступают у нас маркером теоретического раздела, смешаны. Возьмем в качестве иллюстрационного примера такой информационный носитель, как телевидение, которое до недавнего времени доминировало на поле информации и развлечения и сегодня продолжает играть важнейшую роль в формировании символико-смыслового пространства общества.
Телевидение – это технокультурная структура, деятельность которой направлена на создание и распространение среди населения специально созданного аудиовизуального контента. Когда мы говорим о телевидении, то речь идет о телевизионном, прежде всего информационном контенте, который создается телевизионной журналистикой. То есть журналистика, как профессия по созданию и распространению аудиовизуальных сообщений, является одной из традиционных и ключевых профессий в телевизионной индустрии.
Однако, если взглянуть на телевидение не с академических высот, а в рамках практики его функционирования, мы увидим сложившуюся организационно, управленческую структуру с канальной дифференциацией, стремящейся к холдинговым построениям. В разросшемся аудиовизуальном миксе телевизионные каналы остаются узнаваемыми маркерами значительной части контента, поэтому организационно телевидение можно представить как совокупность телевизионных каналов – главных субъектов, несущих ответственность перед обществом за функционирование телевидения. Телевизионный канал как основной субъект системы телевидения может рассматриваться в различных аспектах.
Первый аспект: телеканал сегодня – это команда создателей разнообразного контента, т.е. творческая мастерская, которая производит продукцию. Создание телевизионных новостей – профессиональная деятельность телевизионной журналистики.Второй аспект: телеканалы, аккумулировав огромные массивы аудиовизуального контента, столкнулись с проблемой его грамотного управления. Контент превратился в актив, который должен грамотно и эффективно размещаться (монетизироваться) в эфире телеканала и цифровых сервисах, продаваться (на уровне прав), выступать в качестве залога при получении кредита. Это позволяет нам утверждать, что телеканал – это пространство торговли, площадка, на которой покупаются и продаются права на произведенные продукты, разрабатываются различные модели монетизации произведенного или купленного контента. Центральными вопросами дискуссии являются проблемы цены и качества продукции, а также борьба с пиратством, которое наносит большой ущерб владельцам прав на визуальный контент. И здесь нужны специалисты с иными компетенциями. Они должны разбираться в контенте, но также быть профессиональными менеджерами, маркетологами, «торгашами медийной продукции». Здесь видится пространство для использования выпускников по направлению «медиакоммуникация». Эти практики порождают и различия в исследовательских пространствах.
В первом случае, мы наблюдаем все, что связано с журналистским творчеством и распространением контента, прежде всего новостей, в современном информационно перенасыщенном пространстве. Во втором – широкий аспект теоретизирования вокруг продвижения визуальной медиапродукции, бизнес-моделей, проблем каннибализации аудитории и т.п.
На отмеченное выше различие можно возразить, что здесь нет ничего нового: эти вопросы регулярно рассматриваются в выпускных квалификационных работах (ВКР) по журналистике. И это действительно так. Однако трудно понять, почему почти все, выбирая тему для ВКР по журналистике, пишут о чем угодно, только не о ней. Нетрудно заметить, что кардинальные изменения, которые происходят в журналистской профессии постоянно, требуют пристального аналитического внимания.
Доминирует мнение, что если журналист может писать обо всем – это его профессиональное кредо, то и в качестве исследователя он может заниматься всем, используя язык журналистики как язык теории и концептуализации. На наш взгляд – эта точка зрения ошибочна.
Проблема усугубляется тем, что «СМИ», «массовая коммуникация», «медиакоммуникация» не имеют дисциплинарной привязки, они не приватизированы какой-либо наукой. Эта дисциплинарная вольница и методологическая безграмотность позволяют молодым исследователям рассуждать о журналистике как своеобразном гносеологическом дискурсе, о «журналистском эксперименте» как методе познания мира, об особенностях тех или иных явлений без понимания самой сути комплексного исследования на уровне выпускной бакалаврской работы, в которой упоминаются философы, социологи, экономисты, психологи в эклектическом миксе. Главное здесь заключается в том, что, как правило, молодой исследователь не видит разницы между журналистским и научным текстом.
Такая позиция не только ошибочна, но и очень вредна. Заложенные в процессе обучения совершенно неверные «ментальные основания» научного труда при создании первых работ (курсовая, ВКР бакалавра или магистра) во всей полноте проявляются на уровне кандидатской, а еще больше докторской диссертации. С определенной долей условности имеет смысл утверждение, что они выступают определенным тормозом, когда речь идет о кандидатской или докторской диссертации. Можно предположить, что развитие подготовки по направлению «медиакоммуникация» с неизбежностью должно дать импульс для более четкого позиционирования журналистики как образовательного, так и исследовательского пространства. Это размежевание произойдет не сразу – для его реализации необходимо время.
Сегодня различия между медиакоммуникационными и журналистскими исследованиями не носят жесткого характера, который служил бы основой для отказа в написании ВКР по журналистике или медиакоммуникации.
Подготовку специалистов на факультетах журналистики можно отнести к единой профессии – коммуникатор, в которой получивший подготовку по направлению «журналистика» акцентирован на создание символико-смыслового сообщения (единственное число); коммуникатор в медиа – на управление совокупностью этих сообщений, для достижения определенных экономических, политических, культурных целей. Если исходить из этой нормативности, то ВКР для журналиста должна быть творческая работа.
Что касается направления «медиакоммуникация», то, вероятно, речь должна идти о реализуемых разнообразных медиапроектах, которые бакалавры и магистры защищают. Однако эта, казалось бы, очевидная и рациональная схема имеет существенный недостаток. Она не закладывает основы для воспроизводства кадров наивысшей квалификации, на что в принципе направлена деятельность университета в целом. Имеется в виду подготовка кандидатов и докторов наук. Если пойти по намеченному выше пути, то можно лишиться канала привлечении молодых исследователей на преподавательскую деятельность. В такой модели есть риск свести журналистскую деятельность к ремесленничеству, что абсолютно неверно.
Ориентация на фундаментальность образования кажется совершенно правильной. Однако она наталкивается на ряд трудностей. Главная из них состоит в отсутствии интенций по теоретическому осмыслению существующих проблем со стороны студентов. На это обращает внимание В.В. Радаев в своей книге, посвященной кризису преподавания: «нынешние студенты, как правило, не склонны продираться через сложные текстовые построения и преодолевать сопротивление тугого материала, чтобы добывать скрытый в них смысл» (Радаев, 2022: 36). Теория требует напряжении мысли, а не всякий студент, погруженный в процесс поверхностного скольжения по перенасыщенному информационному пространству, способен или хочет освоить такой вид когнитивной деятельности. В постоянном коннекте нет времени для того, чтобы подумать, мозг постоянно занят просеиванием информационного мусора с целью поиска позитивных впечатлений.
В этой ситуации ВКР как исследовательский проект кажется оптимальным вариантом, который позволяет использовать проведение самостоятельного исследования и написание текста по определенным, достаточно жестким правилам в качестве хорошего дидактического инструмента систематизации взглядов и представлений студентов. С одной стороны, это, конечно, очень важно для коммуникатора любого уровня. С другой – важнейший инструмент отбора талантливых исследователей для дальнейшего обучения в магистратуре, аспирантуре, докторантуре, эффективный инструмент отбора кадров для научной работы и преподавательской деятельности.
Любая выпускная квалификационная работа начинается с выбора темы исследования. Как уже замечено, на сегодняшнем этапе нет какой-либо принципиальной разницы между выпускными исследовательскими проектами по журналистике и медиакоммуникации. Речь идет скорее о различных акцентах.
Методологически здесь также нет принципиальной разницы. Хорошо известно, что любая наука не зря называется дисциплиной, поскольку содержит некоторую совокупность понятий (язык описания), теоретических концепций (язык концептуализации) и свойственный ей набор исследовательских методов. Все это в совокупности связывает когнитивный стиль – способ рассуждения, который содержит запреты и предписания (Штомпка, 2005: 64–71). Он не зависит от предмета. В социологии, как известно, все объясняется через социальное. Например, разговор по телефону трактуется не просто как коммуникационный акт, а как вид социальной практики, в результате которой проявляется социальные статус и роль коммуницирующих, а медиакоммуникация – как пространство социальных позиций.
Базовые интерпретационные матрицы, то есть науки, в обоих направлениях подготовки одинаковы: философия, социология, экономика, психология, культурология, политология, филология. В этих науках медиакоммуникация рассматривается достаточно широко – как развитая межличностная опосредованная коммуникация, активная практика медиапотребления в насыщенной коммуникационными технологиями среде, так и институционально организованная массовая коммуникация в традиционном смысле. Центральный вопрос – активность индивида по использованию коммуникационных технологий для социальных изменений.
В журналистике, которую мы редуцировали до массовой коммуникации, доминирует, как мы уже отметили, трансмиссионная модель, которую зафиксировал Г. Лассуэлл (Lasswell, 1948) в своей знаменитой линейке вопросов – «кто, что, по какому каналу, кому, с каким эффектом», в которой за каждым вопросом скрывается широкое исследовательское пространство, где практически все может выступать в качестве тем выпускных квалификационных работ журналиста.
Интересна позиция У. Эко, который в тексте «Как написать дипломную работу» пишет: «…работа над дипломом учит рассудительности и систематичности. Приобретается метод. Человек учится создавать годный для употребления текст. Следовательно, не так важна тема работы, как опыт ее создания» (Эко, 2003: 15). Однако студент не является носителем идеи Эко и для него поиск темы для ВКР – сложнейший интеллектуальный и психологический процесс, который требует способности к самоорганизации. Студент сталкивается с проблемой, которую никогда раньше не решал. Особенно если вести речь о магистрантах, которые пришли в магистратуру после получения бакалавра по другим специальностям и из других вузов. В 2020 г. в период удаленного обучения магистрантам первого года (направление «журналистика») было предложено написать реферат по определенной теме. Значительная часть магистрантов с задачей не справилась – они не понимали и не знали такого элемента научного творчества, как реферирование литературы. В целом необходимо заметить, что существенный недостаток, который выявляется при защите ВКР, – это отсутствие навыка работы с литературой.
Хорошо известно, что предшествующие знания используются в качестве источника данных для разработки новых знаний. Поэтому наличие изучения предыдущих исследований является необходимым элементом любой научной работы.
В основе выбора темы интеннционально лежит личный познавательный интерес студента. Не будем дискутировать, насколько зыбко данное основание – это скорее нормативное требование. Питательной почвой для формирования познавательного интереса, как правило, у наших студентов выступает практика. Они живо реагируют на события, которые происходят в стране и мире, и предпочитают писать свою выпускную работа на злобу дня. Это прекрасный профессиональный журналистский интерес становится исследовательской доминантой. Практически невозможно перестроить ее на исследовательскую когнитивную логику. А это очень важно сделать. Поскольку именно на этапе первых исследовательских работ закладывается фундамент будущих кандидатских и докторских диссертаций, что ведет к воспроизводству факультетской научной школы.
В контексте этих размышлений, поскольку обучение завершается написанием академического текста, в котором отражены результаты исследований студента, складывается впечатление, что уже на уровне бакалавриата нужны два практикоориентированных курса. Первый – «Академическое письмо» или «Создание академического текста»; второй – «Методология и методика социальных исследований».
Необходимость курса по методологии исследования навеяна проблемами, с которыми сталкиваешься на защитах ВКР. Чаще всего это проблемы целей и задач, объекта и предмета исследования. Студент, как правило, плохо ориентируется в этих понятиях, и здесь ему необходима помощь научного руководителя. Очень часто на защитах студентов видно, что методологические и методические недостатки студенческой работы – это именно его недоработки.
Завершая, повторим тезис, который не только послужил началом статьи, но и выступил основным мотиватором ее написания: появление на факультетах журналистики направления подготовки «медиакоммуникация» – это вызов для преподавательского состава, и от его реакции будет зависеть профессиональное будущее выпускников.
Гуреева А.Н. Концептуализация процесса медиатизации в России и за рубежом // Меди@льманах. 2018. № 5. С. 24−31. DOI: 10.30547/mediaalmanah.5.2018.2431
Киртиклис К. Теория медиатизации как теория социальных изменений // Topos. 2017. № 1–2. С. 60–75.
Коломиец В.П. Медиатизация медиа. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2020.
Ливингстон С. «О медиа(тиза)ции всего»: Соня Ливингстон и ее программная статья // Коммуникации. Медиа. Дизайн. 2017. Т. 2. № 2. С. 146–170.
Наседкина Н.И. Сущность медиатизации как явления современного общества // Universum: филология и искусствоведение. 2018. № 9 (55). Режим доступа: http://7universum.com/ru/philology/archive/item/6381 (дата обращения: 22.12.2023).
Ним Е.Г. Исследуя медиатизацию общества: концепт медиатизированных миров // Социологический журнал. 2017. Т. 23. № 3. С. 8–25. DOI: 10.19181/socjour.2017.23.3.5361
Радаев В.В. Преподавание в кризисе. М.: ИД НИУ ВШЭ, 2022.
Сорокин П.С. Проблема «агентности» через призму новой реальности: состояние и направления развития // Социс. 2023. № 3. С. 103–114. DOI: 10.31857/S013216250022927-2
Сорокин П.С., Зыкова А.В. «Трансформирующая агентность» как предмет исследований и разработок в XXI веке: обзор и интерпретация международного опыта // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 5. С. 216–241. DOI: 10.14515/monitoring.2021.5.1858
Штомпка П. Формирование социологического воображения. Значение теории // Социс. 2005. № 10. С. 64–72.
Эко У. Как написать дипломную работу. Гуманитарные науки: учеб.-метод. пособие / пер. с итал. Е Костюкович. 2-е изд. М.: Книжный дом «Университет», 2003.
Eichhorn К. (2022) Content. Massachusetts: MIT Press.
Hendrickx J. (2023) Power to the People? Conceptualising Audience Agency for the Digital Journalism Era. Digital Journalism 11 (7): 1365–1373. DOI: 10.1080/21670811.2022.2084432
Hepp А., Krotz F. (2014) Mediatized Worlds – Understanding Everyday Mediatization. In: Hepp A., Krotz F. (eds.) Mediatized Worlds: Culture and Society in a Media Age. Basingstoke: Palgrave, pp. 1–15. DOI:10.1057/9781137300355_1
Lasswell H.D. (1948) The Structure and Function of Communication in Society. In: Bryson L. (ed.) The Communication of Ideas. New York: Harper and Row, pp. 37–51.
Дата поступления в редакцию: 01.03.2024
Дата публикации: 20.04.2024
