Архив

Подходы к пониманию концепта «солидарность» в отечественных научных трудах по журналистике

Рузанна Иванян

Ссылка для цитирования: Иванян Р.Г. Подходы к пониманию концепта «солидарность» в отечественных научных трудах по журналистике // Меди@льманах. 2024. № 5 (124). С. 27−36. DOI: 10.30547/mediaalmanah.5.2024.2736



УДК 1 001.8:174: 070(091)
DOI: 10.30547/mediaalmanah.5.2024.2736
EDN: UUJGVU

© Иванян Рузанна Гургеновна
кандидат политических наук, доцент кафедры журналистики и медиатехнологий средств массовой информации Высшей школы печати и медиатехнологий Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна (г. Санкт-Петербург, Россия), e-mail: rouzanna@youthcentre.ru

Ключевые слова: солидарность, отечественные исследования СМИ, журналистика, теоретики СМИ, ключевые ценности.

Автор анализирует многовекторность использования отечественными исследователями понятия «солидарность» в научных публикациях 1980–2015 гг. В их понимании солидарность является и ценностью современного мира, требующей достойного внимания в медиапространстве, и частью профессиональной этики, и принципом, определяющим работу журналиста при выборе темы и использовании источников информации.

 

К постановке проблемы

Современное российское общество находится в стадии переосмысления и переизобретения своих ключевых ценностей (Го, 2023; Трансформация социокультурных ценностей населения, 2019). О семейной, религиозной, этнической, профессиональной, гендерной, поколенческой солидарности вспоминают в самых разных контекстах; к ней обращаются в социальных движениях, сетевых акциях, политике, бизнесе и других областях. На ее основе происходит объединение людей, формируются практики гражданского активизма, поддерживаются единство и социальный порядок. Целостностью региональной и общенациональной солидарности обеспечивается суверенитет территориальных общностей. И, наконец, солидарность приобретает свое внутри- и внешнеполитическое измерение. О солидарности в своих выступлениях говорит Президент России Владимир Путин¹. Обновленная Конституция Российской Федерации содержит положение, в котором зафиксировано, что в стране «обеспечиваются сбалансированность прав и обязанностей гражданина, социальное партнерство, экономическая, политическая и социальная солидарность»². Таким образом, сегодня солидарность предстает в нескольких ипостасях: это социальная ценность, политическая доктрина, принцип и практики на его основе.

Во время опроса ВЦИОМ в октябре 2023 г. 58% россиян ответили, что народное единство в России скорее всего есть, а 35% сочли, что его нет³. По данным Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ «Высшая школа экономики», 43% россиян считают, что в нашей стране среди людей больше согласия и сплоченности, чем несогласия и разобщенности, а каждый десятый в этом уверен. Почти три четверти опрошенных (74%) отмечают, что «согласие и сплоченность преобладают в их ближайшем окружении»⁴. В то же время наблюдаются эффекты, либо деконструирующие позитивные, но иллюзорные представления о консолидированном обществе, либо интерпретирующие солидарность негативно. Речь идет об отчуждении, социальном разобщении, фрагментированности, защите «своих» и нападению на «чужих», астротурфинге, манипулировании и др.

Рефлексии, связанные с солидарностью и ее различным пониманием, выливаются в медиапространство, более того, именно оно сегодня становится основной площадкой для формирования солидарности, поскольку и публичность, и медиатизация являются ключевой характеристикой этого явления. Таким образом, солидарность присутствует в медиа как общая, проявляющаяся по-разному тема.

Солидарность актуализирована в медиасреде еще и как принцип. Появление новой премии Союза журналистов России под названием «Солидарность» является ярким свидетельством этого процесса. Платформой становятся ценности профессий, связанных с медиа, в изучаемом нами предмете — журналистики, которая, с одной стороны, солидаризуется с различными социальными группами, а с другой — содержит и с переменным успехом развивает свою, внутреннюю, профессиональную солидарность. Публичное внимание к ней особенно заметно в Международный день солидарности журналистов, который отмечается с 1958 г. в память о чехословацком корреспонденте и антифашисте Ю. Фучике, и подтверждается многочисленными примерами коллегиальной поддержки из практики. Однако существующий тренд деюнио­низации (падение интереса к профессиональным союзам) свидетельствует об отсутствии групповых интересов у молодых журналистов, что, в свою очередь, чревато уменьшением солидарности среди журналистского сообщества (Пасти, 2012: 37).

 

Теоретическая база исследования

Разработка концепта солидарности, в которой участвовали видные исследователи различных научных направлений: социологии, политологии, обществоведения, философии, имеет особую теоретическую и практическую значимость для понимания факторов социальной сплоченности, связанных с современным проактивным индивидуальным действием (Сорокин, Попова, 2021: 5).

Понятие «солидарность» происходит от латинского слова solidare, означающего «делать твердым, объединять». Изначально подразумевалось, что объединенные части целого делают его более устойчивым и значимым, а воздействие на одну из них неминуемо окажет влияние на остальные.

Современное понимание термина многопланово. Так, словарь Кэмбриджского университета определяет его как «согласие и поддержку членов группы»⁵, Толковый словарь С.И. Ожегова — как «деятельное сочувствие каким-нибудь мнениям или действиям, общность интересов, единодушие»⁶. Некоторые исследователи считают, что это «некоторая позитивная настроенность людей по отношению друг к другу, понимание того, что есть некоторое „мы“, понимание принадлежности к более широкому кругу, чем круг близких родственников» (Филиппов, 2011: 5). К термину прибегают для описания и объяснения нормального порядка и нормативной социальной интеграции в обществах или сообществах, в противоположность хаосу и конфликтам, а также интеграции, основанной на принуждении или максимизации собственных интересов, а также для обозначения социальных движений, критикующих существующие порядок и несправедливость (Laitinen, Birgitta, 2014: 1).

Данный феномен используется для характеристики самых разнообразных видов отношений (политической приверженности, социальной идентификации, культурной принадлежности, межличностных отношений). При этом он чаще всего является не предметом постоянной рефлексии у членов общества, но неотъемлемым условием существования всех социально консолидационных процессов, в ходе которых формируются различные сообщества, структуры, институты (Мубаракшина, 2022).

В существующих трактовках термина во главу угла ставятся разные аспекты: активное сочувствие мнениям или действиям, единство взглядов и интересов, достижение общих групповых целей, общность ценностей и жизненных смыслов, согласование действий социальных субъектов, круговая порука (профессиональная, гендерная), взаи­мопомощь, совместная ответственность, идентификация по различным основаниям (территории, социальному статусу, этносу, религии) (Рафикова, 2019).

На самом широком уровне сегодня обычно различают два смысла понятия солидарности: солидарность «среди» и солидарность «с». Согласно первому, солидарность описывает отношения между членами одной и той же социальной группы и требует симметрии во взглядах и диспозициях ее членов. Например, мы оба могли бы идентифицировать себя как представителей уязвимой социальной группы, разделять стремление защищать свои права, и каждый был бы готов прийти другому на помощь. Солидарность «с» описывает отношения между индивидами или между группой индивидов и членами социальной группы, в которую первые не входят (внешняя группа). При таком прочтении симметрия не ожидается: можно проявить солидарность с жертвами наводнения, переводя деньги фонду, действующему в пострадавшем регионе, и не ожидать ответной реакции (Sangiovanni, Viehoff, 2023).

Сегодня разные формы солидарности все чаще имеют сетевой, виртуальный характер. В основе лежит объединение пользователей «на основе доверия и общности интересов в ситуации интенсивного регулярного обмена информацией в ходе интернет-коммуникации» (Ксенофонтова, 2014). Сетевая солидарность носит переходный, транзитный характер и, имея потенциал для реализации в офлайн-пространстве, может его либо реализовать, либо нет (Зубанова, Зыховская, 2019). За счет соединения офлайн- и онлайн-форм солидарности возникает новая форма — гибридная, существующая сразу в двух пространствах, перетекающая из одной в другую (согласно концепции «текучей современности» З. Баумана) (Бауман, 2008). Современные исследователи изучают гибридную солидарность на примерах конкретных кейсов (например, ситуации на российско-грузинской границе в сентябре 2022 г. (Хапсаева, 2023)).

Фокус нашего внимания сосредоточен на солидарности в контексте журналистики (Иванян, 2017, 2020, 2021). В российской академической среде тема никогда не рассматривалась напрямую, хотя мысль о том, что журналистика должна выражать идеи солидарности, появилась давно. В западных исследованиях журналистики можно выделить два концептуальных подхода: один предлагает рассматривать журналистику как активного субъекта публичной сферы, в которой происходит формирование солидарности, второй — как профессиональный принцип, реализуемый в профессии в различных контекстах.

Так, Э. Варма утверждает, что журналис­тика обязана способствовать осознанию людьми своих моральных обязательств перед сообществами и социальными группами, которые постоянно сталкиваются с социальной несправедливостью. Солидарность определяется как приверженность социальной справедливости, переходящей в действия и проявляется каждый раз, когда журналисты представляют точку зрения маргинальных сообществ и гуманизируют их (Varma, 2021 b). Журналист не просто предоставляет слово уязвимым группам, с которыми себя никак не ассоциирует, но в целом выстраивает повествование от лица маргинализированных или уязвимых людей, отдает приоритет их опыту и оценкам, а не комментариям официальных лиц. Практики солидарности, как онлайн, так и офлайн, помогают журналистам лучше выполнять свою роль общественного служения (Varma, 2021 a), руководствуясь профессиональным принципом приоритетности нарратива социальных групп, которые находятся в ущемленном положении.

При этом солидарность в журналистской практике не приравнивается к эмпатии или сопереживанию. Если с помощью эмпатии журналист может способствовать формированию отношения к конкретным персонажам, то подход на основе солидарности смещает фокус с индивидуальных судеб на общие системные пробелы, демонстрирует условия, которые не позволяют членам гетерогенного сообщества выйти из бедности или уязвимости (Varma, 2020).

Другой подход связан с концепцией публичной сферы (Хабермас, 2016, 2023), в создании которой средства массовой информации играют важную роль. Если в традиционных СМИ доминирует официальный дискурс солидарности, то в социальных медиа граждане, читающие и комментиру­ющие пункты повестки дня, придают термину собственное понимание. Таким образом формируются две взаимосвязанные арены обсуждения солидарности (Cinalli, Trenz, Brändle, Eisele et al., 2021: 2).

Сегодня понятие солидарности в контексте журналистики следует рассматривать, на наш взгляд, с трех основных ракурсов. Первый — это деятельность СМИ, которая отражает действия солидарности других акторов, в том числе органов власти, организаций третьего сектора, бизнеса, всевозможных групп, сообществ, учреждений, индивидуалов. Второй — профессиональная солидарность, в которой субъектом или объектом или и тем и другим выступают журналисты, т.е. это солидарность в контексте фрагментированного общества профессиональных «пузырей». Третий — это солидарность журналистов с различными группами, сообществами, организациями и др., воплощаемая в вовлеченности медиа в качестве актора, действия которого претендуют как на краткосрочное, локальное, так и на долгосрочное, системное, влияние на современное общество.

 

Методология исследования

Объектом нашего исследования является репрезентация ценности солидарности в представлениях отечественных исследователей и теоретиков журналистики в период с 1980 по 2015 г. Предметом исследования — упоминания о солидарности в публикациях российских исследователей журналистики.

В качестве эмпирического материала в открытом доступе в базе elibrary было отобрано более 120 научно-исследовательских статей по журналистике (за 1980–2015 гг.). Это работы признанных исследователей журналистики и СМИ: В.М. Горохова, Я.Н. Засурского, И.В. Кузнецова, Е.П. Прохорова, Л.Г. Свитич, А. А. Тертычного, В.В. Ученовой, М.В. Шкондина, И. Д. Фомичевой, А.А. Ширяевой и других ученых, которые живо откликаются «на изменения характера российского общества и отечественной науки» (Дунас, 2016). При отборе публикаций мы руководствовались критериями цитируемости, а также предварительным анализом и предположениями о сфере научных интересов ученых.

Главная задача анализа статей — вы­явить основные векторы представленности идей солидарности в отечественном научном медиадискурсе 1980–2015 гг. и ответить на вопрос: «В каком контексте исследователи используют термин „солидарность“?».

Для обнаружения интересующих нас фрагментов текста использовались поисковые программные алгоритмы по слову «солидарность», после чего производился анализ дискурса, в котором употреблялся термин, и в дальнейшем проводилась клас­теризация высказываний.

 

Результаты исследования

Сложность при проведении анализа заключалась в ограниченности числа публикаций в открытом доступе, особенно в первой части исследовательского периода. Необходимо принять во внимание, что авторы часто апеллируют к смежным конструктам («консолидация», «сопричастность», «сплоченность», «интеграция», «коллегиальность», «взаимоподдержка» и др.), которые при всей близости к интересующей нас теме все же в зону нашего исследовательского внимания не попадают. Так же как и фрагменты, в которых авторы используют слово «солидарность» в случае одобрения, принятия чьей-либо позиции, мнения, т.е. в качестве синонима слова «согласен» (например, «мы солидарны с точкой зрения Иванова»).

Упоминания термина «солидарность» в работах теоретиков российской журналистики редки, однако прослеживается три основных вектора его применения: 1) внут­ри профессионального сообщества журналистов; 2) во взаимодействии СМИ с силами вне профессионального сообщества (солидарность с какими-либо группами, выражение и защита их интересов, помощь в удовлетворении их потребностей и обеспечении доступа к правам); 3) в журналис­тике как пространстве для выражения и отражения солидарности в социуме.

Профессиональная солидарность. Е.П. Прохоров подчеркивает, что «чувство локтя, солидарность, взаимопомощь свойственны в журналистике не только работникам какой-либо одной редакции — они присущи всему кругу коллег-журналистов, если речь идет о профессиональных проблемах (несмотря на существующие идейно-политические разногласия). Профессиональное товарищество обязывает к взаимопомощи в „технических“ сторонах деятельности, побуждает к обмену внутрижурналистскими сведениями, совместному поиску информации и деловых контактов и т.д.» (Прохоров, 2011: 339). Теоретик обозначает внеполитический характер солидарности в журналистике и практичность ее форм, которая видится в элементах взаимопомощи.

Я.Н. Засурский видит в солидарности инструмент помощи журналисту в борьбе с профессиональными вызовами. Он пишет, что «серьезным препятствием развитию свободы является давление коммерции и власти. И здесь на помощь журналисту кроме его стойкости, мужества и преданности профессии должны прийти этические кодексы, солидарность журналистов и поддержка профессиональных организа­ций». Таким образом, ученый полагает, что профес­сиональная солидарность позволяет журналистам не просто сопротивляться внешнему давлению, но и «делать это совмест­ными усилиями, добиваясь общественной поддержки» (Засурский, 2005: 5).

О примерах совместного противостояния из прошлого пишет Г.В. Жирков. В период с 19 октября по 24 ноября 1905 г., когда в России вышли Временные правила о повременных изданиях, способствующие всплеску появления газет и журналов самых различных типов и политических направлений, журналистика «проявила новые качества: солидарность и объединение в борьбе за свои права» (Жирков, 2014: 54). Исследователь связывает профессиональную солидарность с активизмом, объединением журналистов в саморегулируемые сообщества, способные продвигать, отстаи­вать и лоббировать интересы СМИ.

Таким образом, в понимании отечественных исследователей журналистики профессиональная солидарность может носить как низкоуровневый, практический характер взаимопомощи, так и перерастать в глобальное взаимодействие, способное поднимать журналистику на новый качественный уровень и укреплять ее роль.

Взаимодействие СМИ с силами вне профессионального сообщества. В 1990 гг. российская журналистика столкнулась с плюрализмом мнений и оценок — следовательно, необходимостью не только признавать наличие многообразия взглядов, но и выстраивать диалог между их выразителями. Толерантность, причем деятельностная и уважительная, признающая равноправие существования разных точек зрения, в том числе и маргинальных, стала предметом дискуссии в обществе. «Благожелательного признания равенства иных сил и их позиций без активного взаимодействия с ними недостаточно, — писал Е.П. Прохоров. — Требуется немало усилий, чтобы возникло сознание солидарности — между теми, кого многое разделяет и в положении, и во взглядах. В итоге центробежные тенденции плюрализма, характерные для гуманистического развития общества, при решении общих проблем требуют центростремительного потенциала активной толерантности, движения навстречу другому в солидарном стремлении — найти общеприем­лемое решение» (Прохоров, 1997: 36). Таким образом, солидарность предстает перед нами как предпосылка мирного урегулирования спорных моментов в обществе, с которым журналистика тесно связана.

Умение находить общие точки при разновекторности применения концепта солидарности становится качественной характеристикой журналистики. И.Д. Фомичева даже относит ее к социальному капиталу в поле медиа: она пишет о росте числа общностей, которым СМИ должны предоставить не только площадку для коммуникации, но и организационную помощь, «солидарные отношения» (Фомичева, 2015: 2–4). Речь идет о качественной характеристике новых общественных отношений как в социуме, так и между ним и журналистикой.

О солидарности СМИ и журналистов с разными группами пишут и другие исследователи. С.Г. Корконосенко констатирует, что «на фоне упреков редакций СМИ в отрыве от ценностного мира преобладающей части населения отнюдь не перестали существовать редакции, в частности региональные и местные, которые многое делают для оздоровления публичной сферы на основе духовной и деятельной солидарности с населением». Он видит солидарность в фактах сотрудничества СМИ с гражданами «в рамках акций социальной помощи, защиты прав и духовной поддержки нужда­ющихся земляков» (Корконосенко, 2012: 30).

И.М. Дзялошинский считает солидарность традиционным для России ориентиром наряду с патриотизмом, державностью. При этом он наблюдает переход от «журналистики управления» к «журналис­тике партнерства», смысл которой состоит в «вовлечении людей в самостоятельное осмысление и участие в решении и собственных проблем, и проблем сообщества, снятие идеи социального паразитизма, возврат к идее человеческой солидарности, когда люди помогают друг другу просто потому, что они люди, не ожидая благодарности. Без такой солидарности преодолеть проблемы, которые ставят перед обществом новые условия существования, будет просто невозможно», — пишет исследователь (Дзялошинский, 2002).

Журналистика как пространство для выражения и отражения солидарности в социуме. Об отражении солидарности в СМИ как явления рассказывает Б.А. Грушин. Еще в начале 1990-х гг. он фиксирует тот факт, что «чрезвычайно распространенными оказываются самые разнообразные связи между различными общностями людей, в том числе теми, которые, кажется, еще позавчера даже не подозревали о существовании друг друга. В широчайшем спектре этих связей — экономическое и торговое сотрудничество и конкуренция, военные конфликты и помощь, культурные контакты, политическая и идеологическая солидарность и противоборство, туристический обмен, смешанные (межнациональные) браки, разнообразные миграционные процессы и т.д. Их прямым выражением является и тот факт, что сегодня десяткам миллионов людей на земле есть дело до всего, что происходит не только в их ближайшем окружении, но и в обществе в целом, во всем мире» (Грушин, 1987: 85). «Для людей важно найти единомышленников, солидаризироваться с ними, предпринять какие-либо совместные действия и в других областях жизни», — выражает схожую позицию А.А. Ширяева (2011: 148).

 

Выводы

Концепт «солидарность» в сопряжении с журналистикой нечасто попадал в поле внимания отечественных медиаисследователей в период с 1980 по 2015 г. В работах классиков теории журналистики тема солидарности, как правило, не является центральной. Однако это не означает, что авторы игнорируют солидарность как общественное или профессиональное явление, феномен и ценность; скорее всего, они обращаются к ней через другие, близкие и более употребимые, конструкты и понятия («поддержка, «согласие», «единство», «коллегиальность» и др.). При этом даже в небольших фрагментах, где встречается слово «солидарность», демонстрируется ценностный характер этого явления, требующего достойного внимания в средствах массовой информации. Исследователи рассматривают его и как профессиональный, внутрицеховой, качественный этический аспект, и как подход во взаимодействии журналистики с внешним миром, и как атрибут современного мироустройства, а также обозначают особую роль СМИ в активизации солидарности как важной ценности в социуме.

Намеченные в работах отечественных классиков векторы могут быть применены при концептуализации современного понятия медиасолидарности, поскольку обозначают специфику роли журналистики в ее формировании, указывают на ключевых акторов и характер их взаимодействия. При этом необходимо принимать во внимание, что ученые рассматривают журналистику как главного актора в медийном пространстве, наделяют ее большой влиятельностью, в то время как в условиях современного медиапространства это не соответствует действительности: влияние журналистики на процессы принятия решений и общественное мнение ограничено. К тому же взаи­мосвязи на основе партикулярных ценностей, доминирующие в новом, сетевом обществе, чаще формируют солидарность на горизонтальном, а не на вертикальном уровне. Исследователям еще предстоит ответить на вопрос о том, каким образом сегодня формируется новая солидарность и какова роль журналистики в этом процессе.

 

Примечания

¹ Путин заявил, что чувствует стремление россиян к солидарности / ТАСС. 2023. Дек., 08. Режим доступа: https://tass.ru/obschestvo/19490965 (дата обращения: 15.07.2024).

² Конституция РФ. Ст. 75. Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/4db010c9950baa1d07371f4a0ab352d5a0027d20/ (дата обращения: 05.07.2024).

³ Спицына А. ВЦИОМ: Более половины россиян считают, что в стране есть единство // Российская газета. 2023. Ноябрь, 02. Режим доступа: https://rg.ru/2023/11/02/vciom-bolee-poloviny-rossiian-schitaiut-chto-v-strane-est-edinstvo.html (дата обращения: 05.07.2024).

⁴ Ирина Мерсиянова: «Общественная солидарность — база для конструктивной граж­данской активности» / Агентство социальной информации. 2023. Февр., 21. Режим доступа: https://asi.org.ru/2023/02/21/irina-mersiyanova-obshhestvennaya-solidarnost-baza-dlya-konstruktivnoj-grazhdanskoj-aktivnosti/ (дата обращения: 15.07.2024).

⁵ Cambridge Dictionary. Режим доступа: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english/solidarity (дата обращения: 16.07.2024).

⁶ Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. Режим доступа: https://slovarozhegova.ru/word.php?wordid=29749 (дата обращения: 16.07.2024).

 

Библиография

Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008.

Го Лишуан. Переосмыслить и возродить: современная судьба традиционных российских ценностей // Вопросы философии. 2023. № 3. С. 58–69. DOI: 10.21146/0042-8744-2023-3-58-69

Грушин Б.А. Массовое сознание: опыт определения и проблемы исследования. М.: Политиздат, 1987.

Дерюгин П.П., Лебединцева Л.А., Лю Т., Юй Я. Социология ценностной солидарности современных обществ: грани научной проблемы // Информация—Коммуникация—Общество. 2024. № 1. С. 120–124.

Дзялошинский И.М. Журналистский текст как структурная целостность // В повестке дня социальное сиротство: «дети улиц» на страницах региональных газет. М.: НИК, 2002. Режим доступа: https://dzyalosh.ru/03-04-Mediatext-Mediamatrici/siroti/4_dziylochinskii.pdf (дата обращения: 05.07.2024).

Дзялошинский И.М. СМИ и общественные институты: перспективы взаимодействия // Медиаскоп. 2008. Вып. 2. Режим доступа: https://mediascope7.mediascope.ru/?q=node/223 (дата обращения: 05.07.2024).

Дунас Д.В. Развитие и современное состояние теоретических исследований журналистики и СМИ в России: дис. ... канд. филол. наук. М., 2016.

Жирков Г.В. Журналистика России: от золотого века до трагедии. 1900–1918 гг.: моногр. Ижевск: Ин-т компьютерных исследований, 2014.

Засурский Я.Н. Колонка редактора: пятнадцать лет свободы печати в России // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2005. №. 3. С. 3–6.

Зубанова Л.Б., Зыховская Н.Л. Транзитная солидарность в современной сетевой культуре: между карнавалом и травмой // Социологические исследования. 2019. № 5. С. 119–128.

Иванян Р.Г. Социальная и профессиональная солидарность в журналистике Петербурга (2017–2020 гг.) // Очерки Петербургской школы журналистики / ред.-сост. И.Н. Блохин. СПб.: Аллетейя, 2020. С. 251–267.

Иванян Р.Г. Типология практик внутрипрофессиональной солидарности в журналистике // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 8: Литературоведение. Журналистика. 2017. № 1. С. 123–129.

Иванян Р.Г. Ценность солидарности в современной журналистике // Гуманитарный вектор. 2021. Т. 16. № 4. С. 126–135. DOI: 10.21209/1996-7853-2021-16-4-126-135

Корконосенко С.Г. Личная свобода в журналистике: взгляд профессионалов медиа // Актуальные инновационные исследования: наука и практика. 2012. № 2. С. 12–31.

Ксенофонтова И.В. Интернет-солидарность: методологические основания подхода и практика измерения: автореф. дис. ... канд. социол. наук. М., 2014.

Мубаракшина А.В. Сущность феномена солидарности и его роль в отношениях власти и общества в современной России // Культура и природа политической власти: теория и практика: сб. науч. труд. / под общ. ред. А.А. Керимова. Екатеринбург: Изд-во Уральск. ун-та, 2022. С. 240–247.

Пасти С. Современные российские журналисты: отношение к профессии // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2012. № 4. С. 22–41.

Прохоров Е.П. Введение в теорию журналистики: учебник для студентов вузов. 8-е изд., испр. М.: Аспект Пресс, 2011.

Прохоров Е.П. Средства массовой информации и информационная безопасность // Информационное общество. 1997. № 4–6. С. 36–42.

Рафикова С.А. Практики солидарности в цифровую эпоху // Вестн. Восточно-Сибирской открытой академии. 2019. № 34. С. 1–7.

Сорокин П.С., Попова Т.А. Классические и современные подходы к исследованию солидарности: проблемы и перспективы в условиях деструктурации // Вестн. РУДН. Сер. Социология. 2021. Т. 21. № 3. С. 457–468. DOI: 10.22363/2313-2272-2021-21-3-457-468

Трансформация социокультурных ценностей населения: социологический анализ: колл. моногр. / под ред. И.В. Шиндряевой. Волгоград: Изд-во Волгоградск. ин-та управления — филиала РАНХиГС, 2019.

Филиппов А.Ф. Мобильность и солидарность. Статья первая // Социологическое обозрение. 2011. Т. 10. № 3. С. 4–20.

Фомичева И.Д. Социальный капитал в поле СМИ // Медиаскоп. 2015. Вып. 1. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/1685 (дата обращения: 05.07.2024).

Хабермас Ю. Новая структурная трансформация публичной сферы и делиберативная политика. М.: Новое лит. обозрение, 2023.

Хабермас Ю. Структурное изменение публичной сферы: Исследования относительно категории буржуазного общества. М.: Весь Мир, 2016.

Хапсаева Д.В. «Верхний Ларс» в сетевых медиа: механизм формирования социальной солидарности и самоорганизации // Теория и практика общественного развития. 2023. № 6. С. 85–91. DOI: 10.24158/tipor.2023.6.9

Цемба Н.М. Социальная солидарность и отчуждение в современной России // Социальная консолидация и социальное воспроизводство современного российского общества: ресурсы, проблемы и перспективы: мат. VIII Междунар. науч.-практ. конф. Иркутск, 21 февраля 2022 г. / под общ. ред. О.А. Полюшкевич. Иркутск: Изд-во ИГУ, 2022. C. 154–159. DOI: 978-5-9624-2014-1.2022.1-309

Ширяева А.А. Участие СМИ и журналистов в становлении гражданского общества // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2011. № 1. С. 142–154.

Cinalli M., Trenz H.J., Brändle V., Eisele O. et al. (2021) Solidarity in the Media and Public Contention Over Refugees in Europe. London: Routledge.

Laitinen A., Birgitta P.A. (2014) Solidarity: Theory and Practice. Lanham, MD: Lexington Books.

Sangiovanni A., Viehoff J. (2023) Solidarity in Social and Political Philosophy. In: Zalta E.N., Nodelman U. (eds.) The Stanford Encyclopedia of Philosophy. Режим доступа: https://plato.stanford.edu/archives/sum2023/entries/solidarity/ (дата обращения: 04.07.2024).

Varma A. (2020) Evoking Empathy or Enacting Solidarity with Marginalized Communities? A Case Study of Journalistic Humanizing Techniques in the San Francisco Homeless Project. Journalism Studies 21 (12): 1705–1723. DOI: 10.1080/1461670X.2020.1789495

Varma A. (2021 a) Solidarity in (Social Media) Journalism: A Framework for Assessing Journalistic # Commitments. In: Ward S.J.A. (ed.) Handbook of Global Media Ethics. Cham: Springer, pp. 499–512.

Varma A. (2021 б) Solidarity in U.S. Journalism. Social Justice Implications of How Journalists Humanize People Experiencing Homelessness. In: Borden S.L. (ed.) The Routledge Companion to Media and Poverty. New York: Routledge, pp. 64–73. DOI: 10.4324/9780429291333-8

Дата поступления в редакцию: 10.09.2024
Дата публикации: 20.10.2024