Ссылка для цитирования: Кустова Л.С. Тайна национального характера (о преподавании страноведения на факультете журналистики МГУ в 1971–2024 гг.) // Меди@льманах. 2024. № 5 (124). С. 100−108. DOI: 10.30547/mediaalmanah.5.2024.100108
УДК 910: 378.096МГУ+070
DOI: 10.30547/mediaalmanah.5.2024.100108
EDN: HEDWNB
© Кустова Людмила Сергеевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова
(г. Москва, Россия), lskustova@mail.ru
Национальные особенности — достоверный факт. Не существует только каких-то единственных в своем роде особенностей, свойственных только данному народу, только данной нации, только стране. Все дело в некоторой их совокупности и в кристаллически неповторимом строении этих национальных и общенациональных черт. Отрицать наличие национального характера, национальной индивидуальности — значит делать мир народов очень скучным и серым...
Д.С. Лихачёв
Проблема преподавания страноведения на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова была связана с формированием студенческих групп, а позднее — с созданием международного отделения и имела свою предысторию. Замысел о создании международного направления в образовании будущих журналистов вынашивался Я.Н. Засурским много лет, и страноведение оказалось важным звеном в его реализации. Первый этап этого процесса дает некоторое представление о личности Ясена Николаевича, который в 1955 г. возглавил кафедру истории зарубежной литературы и печати (именно так тогда называлась кафедра зарубежной журналистики и литературы) и был заместителем декана по научной работе.
По прошествии многих десятилетий мне видится, что в тот момент главной задачей Ясен Николаевич считал подготовку преподавателей иностранных языков, ориентированных на международную проблематику. Этот период занял немногим более десяти лет (1960–1971), когда стали формироваться на третьем и четвертом курсах группы студентов, рекомендованных преподавателями иностранных языков для усиленного изучения этого предмета по специальной программе.
Я два года занималась в одной из таких групп. Обучение шло под руководством трех преподавателей в трех направлениях: первое — по традиционной программе, с изучением грамматики и синтаксиса, но со специфическим подбором текстов для перевода с иностранного языка на русский и с русского на иностранный; второе направление было связано с устной практикой, преимущественно ситуативного характера, сопряженной как с усвоением лексики широкого профиля, так и с деятельностью журналиста-международника; задачей третьего была работа с текстами ведущих зарубежных газетно-журнальных изданий, а также с научно-теоретическими материалами, раскрывающими специфику буржуазной журналистики.
Ясен Николаевич периодически встречался со студентами вновь созданных языковых групп, расспрашивал о занятиях, иногда давал задания. Я помню, что после первой встречи мне было поручено проанализировать еженедельные книжные рецензии (я училась на редакторском отделении) в газете английских коммунистов Daily Worker. В назначенный срок я отнесла свою работу в деканат. Дня через два меня попросили туда зайти. Поначалу я удивилась вызову, но выяснилось, что его причина — моя дисциплинированность: оказалось, что я единственная, кто выполнил задание. Так я познакомилась с Ясеном Николаевичем.
Запомнилась и беседа с ним в конце четвертого курса о теме дипломного сочинения. Мне было задано два вопроса: первый — какой страной я хочу заниматься: США или Великобританией (я назвала Великобританию, что со временем оказалось судьбоносным); второй вопрос был связан с выбором темы дипломного сочинения: не хотела бы я написать диплом о переводе произведения Сэлинджера на русский язык. Я сразу же согласилась. Моему счастью не было предела. Прошел год, как у нас опубликовали «Над пропастью во ржи» в переводе Р.Я. Райт-Ковалевой, и мы, студенты, были почти одержимы главным героем романа Холденом Колфилдом.
Следующим шагом (1971–1975), предпринятым Засурским в контакте с руководством АПН и Гостелерадио, было создание групп студентов для работы в этих организациях по окончании университета. Их обучение велось по полной программе дневного отделения с небольшими добавлениями: введением нового предмета — страноведения, переключением спецсеминаров и спецкурсов на международную тематику, и кроме того, для преподавания приглашались журналисты из АПН и Гостелерадио.
Особую роль в эти годы сыграли высококвалифицированные университетские преподаватели иностранных языков, которые много работали по созданию профильной базы оригинальных текстов, насыщенных нужными терминами и специфическими языковыми моделями для занятий. Параллельно с обучением студентов преподаватели приобретали свой личный опыт, что позволило многим из них в последующие годы защитить диссертации, обогатившие науку о журналистике новым направлением лингвистического и политологического характера, выявляющим в том числе специфику буржуазных средств массовой информации.
Все это в сочетании с историей зарубежной журналистики, изучением ее современного состояния и курсами зарубежной литературы от античности до наших дней, читаемыми талантливыми лекторами (Я.Н. Засурскому удалось организовать на кафедре уникальную филологическую школу), составило фундаментальную основу для подготовки наших выпускников к работе на международном поприще. Значительную роль играла и многосторонность личности Ясена Николаевича, сумевшего создать на кафедре творческую атмосферу, что, безусловно, ощущали и студенты.
Страноведение Ясен Николаевич начал вести сам, меня пригласил посещать его занятия, с тем чтобы впоследствии я могла работать со студентами самостоятельно. Я посетила два занятия и находилась в безмятежном состоянии, поскольку оставалось много времени, чтобы освоить этот предмет на достойном уровне. Но меня ждал сюрприз, каких потом оказалось немало в моей работе на кафедре. В 9 часов утра, за два часа до начала третьей встречи со студентами-международниками, мне позвонил Ясен Николаевич и предложил в 11 часов провести занятие об административном районировании Великобритании. Паника продолжалась одну-две минуты, потом я вспомнила, что по просьбе Засурского мною были куплены атласы, и поняла, что занятие я проведу. С того утра страноведение стало сферой моей профессиональной деятельности, но освоение этого предмета имело свою последовательность.
Первоначально мы работали по традиционной схеме: география, история, экономика, культура европейских народов соответственно изучаемым языкам — английский, немецкий, французский и испанский. Спецсеминар второго курса начал действовать как страноведческий. Лекции читались в течение одного семестра с отчетностью курсовой работой. Спецсеминары и спецкурсы третьего и четвертого курсов были нацелены на дальнейшее изучение национальной специфики и особенностей СМИ каждой из стран.
В ходе первых занятий по страноведению в группах АПН и Гостелерадио пришло понимание, что традиционная схема в наших условиях недостаточно эффективна — ограниченность во времени (один семестр), несколько ориентаций по языкам (соответственно, привлечение материала разной национальной специфики), а также преобладание филологического элемента в факультетском образовании в целом (последнее, как показала жизнь, оказалось положительным фактором в общей подготовке журналиста-международника, умеющего мастерски владеть пером).
На том этапе стало ясно, что нужны новые подходы: общетеоретические установки универсального характера и стимулирующие навыки практического свойства, позволяющие влиять на совершенствование профессионализма в будущей работе выпускников. Эти годы оказались плодотворными для меня как преподавателя и интересными в творческом плане. Нацеленность на постоянное освоение нового, имеющего, как я потом подсчитала, отношение к более чем двадцати разным наукам, и что самое важное — пребывание в состоянии почти непрерывного размышления о новой информации по национальной проблематике и поиске решения тех или иных вопросов.
В итоге все это привело к тому, что был найден ключевой компонент — один из терминов философии персонализма. Два слова «национальный» и «характер» обрели в словосочетании новый смысл, овеянный тайной национального своеобразия. Единое понятие воплощало в концентрированной форме особенности того или иного этноса, или народа. Этот термин широко используется и современными учеными.
В 1975 г. был проведен первый прием на международное отделение с обучением по самостоятельной программе. Предшествующий опыт групп международного направления помог организовать работу страноведческого спецсеминара на новой основе, приемлемой для нашего факультета. Термин «национальный характер» стал определяющим в структурировании теоретического материала, практическом осмыслении самобытности изучаемого этноса, а также был включен в название курсовой работы студентов второго курса международного отделения.
В дальнейшем в теоретической оснащенности преподавания страноведения важную роль сыграло совершенствование методологии. Оно шло по линии формирования концепции изучения национального характера (любого). На этом пути основополагающим было подключение к системному подходу, символизирующему целостное миропонимание, воплотившееся в мировоззрении таких крупных ученых, как В.И. Вернадский (1965, 2007) — основоположник учения о биосфере, мыслитель, положивший начало учению о ноосфере; А.Л. Чижевский (см.: Сергеев, 2006) — основатель гелио- и космобиологии, установивший зависимость между циклами активности Солнца и многими явлениями в биосфере; И.Р. Пригожин (2008) — лауреат Нобелевской премии по химии за открытия в термодинамике (его называли «поэтом термодинамики»), один из создателей синергетики, представляющей собой междисциплинарное научное направление, изучающее связи между элементами структуры (подсистемами) в неравновесных условиях и точки соприкосновения между живой и неживой природой.
По формуле Вернадского о живом веществе, развивающемся во времени и пространстве, каждый этнос, являясь живым организмом, находится в специфических исторических и географических условиях и вырабатывает в силу уникальности этих условий свой, только ему присущий национальный характер.
Чижевский размышлял о единстве Вселенной, о целостности нашего мира, общности его организации, считал, что законы цикличности, действующие в природе, проявляются и в истории народов. В результате титанической работы путем сравнительно-исторического анализа событий за 2 300 лет в 70 странах им была доказана связь между состоянием Солнечной системы и уровнем поведенческой активности масс.
По Пригожину, в рамках новой науки синергетики изучаются процессы перехода от хаоса к порядку и обратно в открытых нелинейных сложных системах различной природы: «...порядок и беспорядок сосуществуют как два аспекта одного целого и дают различное видение мира» (2008: 220). Движение, в котором «порядок» и «беспорядок» чередуются друг с другом, образует «круговорот», гипотетически предсказанный Чижевским как «принцип всеобщего круговращения». В результате гипотеза Чижевского получила теоретическое обоснование и практическое подтверждение. Пригожин появился в моем ментальном поле изучения национального характера намного позднее Вернадского и Чижевского, которые лет десять-двенадцать были уже важной частью моих занятий со студентами по национальному характеру.
Где-то ближе к концу 1980 гг. был еще один толчок со стороны Ясена Николаевича в отношении моих занятий страноведением. На этот раз мне и моим коллегам было предложено сделать доклады на кафедре. Во время подготовки доклада я поняла, что значительно продвинулась в освоении национального характера в теоретическом и практическом аспектах. Мои наработки по его исследованию сложились к этому времени в своего рода систему с трехуровневой моделью изучения национального характера, обеспечивающей целостное представление об этом феномене. Мне стало ясно, что я могу выстроить свою собственную концепцию и написать учебное пособие для студентов.
В середине 1990 гг. пособие под названием «Национальный характер как результат творчества народа» (Кустова, 2002) обсуждалось на кафедре и было принято благожелательно моими официальными оппонентами: Е.Л. Вартановой, Р. Я Котенком и Л.В. Шарончиковой. Порадовали меня и заключения коллег, особенно Н.В. Уриной и О.Г. Панкиной: замечания были конструктивными и полезными. Их устранение не потребовало значительных усилий. Однако работа была опубликована, только когда заместителем декана по научной работе стала Елена Леонидовна Вартанова, за что я ей очень признательна.
Для учебного пособия мне не удалось придумать соответствующего содержанию названия, поскольку оно лишь отчасти соответствовало реальности (не только сами народы, происхождение большинства которых уходит в глубь веков, формировали свой характер). В течение еще нескольких лет я работала над монографией, в которую вошел материал учебного пособия с добавлениями. Название монографии «Тайна национального характера» (Кустова, 2003) возникло в разговоре с ее редактором Н.Ю. Котрикадзе, обратившей внимание на один из фрагментов моего текста, где говорится, что с национальным характером связана тайна национального своеобразия, уникальности каждого народа. Постигнуть эту тайну до конца вряд ли когда удастся, но современные методологические установки в сочетании с принципами моделирования позволяют к ней приблизиться.
Так случилось, что две мои публикации о национальном характере вышли друг за другом в 2002 и 2003 гг. В данной статье представлен материал (с включением системно-синергетического метода И.Р. Пригожина) из моего учебно-методического пособия 2015 г. «Теория и практика изучения национального характера». Это фрагменты теоретического свойства о методологии и моделировании.
Уже говорилось о значении системного метода в изучении национального характера, рассматриваемого как система, т.е. целостная совокупность элементов во всем многообразии проявлений. Теоретическое обоснование этот метод получил только в середине ХХ в. в работах австрийского биолога К.Л. фон Берталанфи ( Bertalanffy, 1950), создавшего «общую теорию систем» (Берталанфи, 1969). В преподавании страноведения на международном отделении факультета журналистики он был дополнен вначале историческим и позднее синергетическим методом.
Системно-исторический подход позволяет провести анализ национального характера на разных этапах исторического существования того или иного народа. Как явление многоплановое, он, с одной стороны, менялся в ходе истории, с другой — содержал нечто вроде «ядра», сохраняющегося в продолжение веков.
Системно-синергетический подход, по Пригожину, важен для анализа систем разного типа — открытых и закрытых, устойчивых и неустойчивых, диссипативных. Продуктивны открытые системы, сохраняющие устойчивость и одновременно способные к переходам на качественно новый уровень в момент критической ситуации, именуемой «взрывом», «сдвигом», или синергетическим «скачком». В практике точных и естественных наук это явление получило название «бифуркации» (лат. «раздвоенный»). Слово «бифуркация» иногда используется и в гуманитарном знании наравне с синонимами, его заменяющими.
Синергетические скачки возникают с накоплением флуктуаций (лат. «колебание») в особых точках, где траектория движения разделяется на «ветви». Дальнейшее движение возможно по любой из ветвей, но осуществляется только по одной, что создает многовариантность путей развития и при этом возможность выбора одного из них, иногда усложненного целой серией скачков. Синергетический подход становится актуальным в кризисных ситуациях, которые возникают в процессе круговорота, перехода от хаоса к порядку и обратно. Хаос продуктивен, порядок — путь к окостенению. Системно-синергетический подход предлагает два выхода из кризисного состояния системы: фазовый переход, обусловливающий в системе коренные сдвиги, или ее адаптация к новым условиям. Фазовый переход нередко сопровождается катаклизмами разного рода. Адаптация системы к кризисным условиям опасна унификацией, ведет к ее упрощению и в дальнейшем к гибели. Этому противостоит самоорганизация системы, способность ее к саморазвитию.
В отличие от существующей традиции, фактор нестабильности в синергетике не рассматривается как отрицательный. На нем Пригожин строит «проблему предсказания». (2008: 7). Синергетика создает научную базу для объяснения ритмики и цикличности, наблюдаемых в разных сферах жизнедеятельности нашей Вселенной. Цикличность многих процессов, издавна находящаяся в поле зрения различных наук, определяется движением систем от хаоса к порядку и обратно. Сложность внутренней организации системы естественным образом подводит к необходимости создания ее модели, поскольку «моделирование является одной из основных категорий познания: на идее моделирования фактически базируется любой метод научного исследования» (Системные исследования культуры. 2008, 2009: 543). Важнейшая цель моделирования — выявить функциональную роль подсистем в жизнедеятельности целостно-системного образования, установить их внутреннюю структуру, цели, задачи, характер и специфику.
Существенное место в моделировании при исследовании национальных характеров занимает вертикально-горизонтальный инструментарий. Важнейшими его компонентами в нашем случае являются формула Вернадского, позволяющая рассматривать народ как живой организм, развивающийся во времени и пространстве, где вертикаль нацелена на время, т.е. историю, а горизонталь — на пространство, т.е. географию. Это дает возможность проследить эволюцию народа в исторической перспективе. Отмечая на вертикали временные отрезки процесса развития, получаем на горизонтали своего рода слои, которые помогают выявить, как и при каких обстоятельствах возникли те или иные свойства национального характера. Движение между слоями по вертикали дает возможность выделить его универсальные черты, т.е. качества, присущие народу на протяжении всего его существования, а также национальные особенности, связанные с тем или иным периодом.
Концепция изучения национального характера с позиции системного подхода ориентирована на два главных качества системы — целостность и иерархичность. С точки зрения целостности народ и его характер могут быть проанализированы как самостоятельные системы, с точки зрения иерархичности национальный характер этноса является подсистемой, наряду с множеством других подсистем.
Исследование любой системы предполагает два ракурса — внутренний и внешний. Осмысление национального характера во внутреннем ракурсе нацелено на его структурные составляющие, находящиеся в иерархической зависимости, соответствующей компонентам модели национального характера: это иерархические ряды, включающие три уровня, соответствующие трем пластам жизни народа: «внешний» — материальный, «внутренний» — «духовный», третий уровень — смешанный, имеющий двойственную природу — материально-духовную или духовно-материальную.
Следующий ряд модели включает системообразующие факторы, которые можно выделить на каждом из уровней: на материальном главенствующая роль принадлежит историко-природному фактору (Панченко, 2000). Характер народа формируется под влиянием климата и ландшафта, а также контактов-конфликтов с другими народами. Определяющее влияние на духовном уровне оказывает культурно-лингвистический фактор (Гумбольдт, 1879; Тер-Минасова, 2008; Зинченко, Зусман, Кирнозе, Ковалевская, 2008; Вагизова, Семенюк, 2020). Механизмы формирования языка, религии, искусства в сочетании с возникшей позднее наукой составляют фундамент национальной культуры. На духовно-материальном уровне можно выделить социально-этический фактор, воздействующий на все сферы жизни народа, имеющие двойственную духовно-материальную или материально-духовную природу. Это прежде всего самосознание народа, возникающее на определенном уровне развития в результате длительного периода самопознания. Параллельно формируется правосознание, которое с появлением таких общественно-политических структур, как государственное устройство, отношения в мире собственности, в том числе экономические образования, социально-классовая организация общества, преобразуется в правовые системы, сопряженные с морально-этическими нормами, религиозно-нравственными установками, эстетическими устремлениями, традициями воспитания и системой образования, семейным укладом и даже с национальной кухней.
Универсальные черты составляют последний иерархический ряд нашей модели, сопряженный с системообразующими факторами, и остаются определяющими качествами национальных характеров на протяжении всего существования этноса, способствуя, в свою очередь, формированию внутренней иерархии.
Упорядоченность и устойчивость системе придают два иерархических ряда, следующие за уровнями. Это системообразующие факторы и являющиеся их подсистемой универсальные черты, т.е. общесистемные свойства.
Во внешнем ракурсе предметом изучения являются взаимовлияния и взаимосвязи с другими народами. В обоих случаях национальный характер может быть рассмотрен в двух аспектах — теоретическом и практическом.
При анализе конкретных национальных характеров нужно учитывать их антиномичность, проявляющуюся в параллелизме положительных и отрицательных свойств, что соответствует представлениям современной науки о полярности процессов в мире. Универсальные черты составляют специфику каждого национального характера: отличие его от характеров других народов определяется уникальностью комбинации и степенью проявления типичных свойств, присущих человечеству.
На это обращал внимание Н.О. Лосский в работе «Характер русского народа» (1957). Он рассматривал народ с позиций философии персонализма, исследуя его как целое, как единый организм, обладающий общей душой (например, широта натуры, универсальная черта русского национального характера, связанная со спецификой ландшафта — безмерными просторами равнин, необозримыми пространствами лесов и т.д., является почвой для появления двух противоположных качеств: щедрости души и расточительности).
Самобытность народов во многом зависит от национальной психологии, или этнопсихологии. Она связана как с общими закономерностями и механизмами развития народа, так и с индивидуальными свойствами отдельных личностей, что объясняется однотипностью процессов, переживаемых целым народом и отдельной личностью. Параллельное формирование и взаимное влияние и национальной, и индивидуальной психологии является своего рода платформой, объединяющей все три уровня данной модели. Своеобразие национальной психологии является составляющей тайны национального характера.
Модель исследования национального характера сама по себе носит обучающий характер, знакомит студентов с современной методологией и принципами моделирования. Это позволяет им самостоятельно освоить соответствующие источники и составить по модели представление о любом национальном характере, что немаловажно в будущей работе журналиста, и особенно журналиста-международника.
Теоретические установки, даже изложенные в кратком виде, принадлежащие выдающимся ученым: В.И. Вернадскому (1965, 2007), А.Л. Чижевскому (см.: Сергеев, 2006), И.Р. Пригожину (2008), Л.Н. Гумилеву (1990, 2010), А.А. Потебне (1989), А.Н. Веселовскому и Д.Н. Овсянико-Куликовскому (Вопросы теории и психологии творчества, 1911), должны помочь студентам избежать опасности упрощения исследуемых процессов и искажения общей картины и индивидуального развития народов. Работы Н.М. Карамзина (1984), В.О. Ключевского (1991), В.Г. Белинского (1986) и А.И. Герцена (1954), сочетающие глубину анализа с литературным мастерством, полезны в познавательном и профессиональном плане.
В довершение хочу рассказать о последнем аккорде, связанном с преподаванием страноведения на международном отделении, созданном Я.Н. Засурским. Он долго добивался введения английского языка как обязательного для всех студентов международного отделения, в том числе поступивших на факультет с другими европейскими языками. На одном из заседаний кафедры Ясен Николаевич сообщил нам о том, что необходимо ввести общетеоретический курс по страноведению с включением США и Великобритании для всех студентов-международников. Затем спросил, кто из преподавателей возьмется за подготовку теоретического курса. Все молчали. Я тоже. Пауза затянулась. Тогда он обратился ко мне: «Людмила Сергеевна, вы возьметесь?». Я, конечно, ответила, что возьмусь. К сожалению, именно этот замысел Ясена Николаевича остался неосуществленным.
Учебно-методическое пособие «Теория и практика изучения национального характера» (Кустова, 2015), куда вошли кроме теоретического аспекта еще два практических раздела об английском и американском национальных характерах, со временем было издано. В конце концов, один положительный факт свершился: страноведение включили в учебный план дневного отделения. Мне поручили Великобританию. Занятия с использованием трехуровневой модели изучения национального характера оказались востребованными у студентов четвертого курса (при свободной записи на курс по Великобритании обычно ежегодно их оказывалось от восьмидесяти до ста с лишним). Занятия по страноведению вызывают интерес у наших студентов, поскольку они считают, что этот предмет способствует расширению кругозора. При этом высказывают пожелание о переносе его на второй или третий курс и об увеличении количества часов — вместо половины семестра проводить занятия в течение всего семестра. До переноса страноведения на четвертый курс на кафедре зарубежной журналистики и литературы было много дипломных работ по тематике этого профиля.
Белинский В.Г. Избранные эстетические работы: в 2 т. Т. 1. М.: Искусство, 1986.
Берталанфи К.Л. фон. Общая теория систем: критический обзор. М.: Прогресс, 1969.
Вернадский В.И. Общее понятие о биосфере // Вернадский В.И. Пережитое и передуманное. М.: Вагриус, 2007. С. 161–165.
Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М.: Наука, 1965.
Вопросы теории и психологии творчества (пособие при изучении словесности в высших учебных заведениях): в 3 т. / изд.-сост. Б.А. Лезин. Т. 3. Харьков: Тип. Михайловского, 1911.
Герцен А.И. Собр. соч.: в 30 т. Т. 3. М.: Изд-во АН СССР, 1954.
Гумбольдт В. О различии организмов человеческого языка и о влиянии этого различия на умственное развитие человеческого рода. СПб.: Тип. Акад. наук, 1879.
Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Л.: Наука: Ленингр. отд., 1990.
Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Эксмо, 2010.
Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Межкультурная коммуникация. От системного подхода к синергетической парадигме. М.: Флинта, 2008.
Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Л.: Наука, 1984.
Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М.: Прометей; Квадрат, 1991.
Ковалевская Т.В., Вагизова Ф.А., Семенюк Е.В. История, литература и культура Великобритании: учебник. М.: РГГУ, 2020.
Кустова Л.С. Национальный характер как результат творчества народа. М.: Фак. журн. МГУ, 2002.
Кустова Л.С. Тайна национального характера. М.: ИКАР, 2003.
Кустова Л.С. Теория и практика изучения национального характера: учеб.-метод. пособие. М.: Фак. журн. МГУ, 2015.
Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990. № 4. С. 3–6.
Лосский Н.О. Характер русского народа. Франкфурт: Посев, 1957.
Панченко А.М. О русской истории и культуре. СПб.: Азбука, 2000.
Потебня А.А. Слово и Миф. М.: Правда, 1989.
Пригожин И. Философия нестабильности // Межкультурная коммуникация. 2008. № 6. С. 46–57.
Сергеев В.И. Чижевский, или Тайны великого наследия. М.: Юрист, 2006.
Системные исследования культуры. 2008 / под ред. Г.В. Иванченко, В.С. Жидкова. СПб.: Алетейя, 2009.
Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово/Slovo, 2008.
von Bertalanffy K.L. (1950) The Theory of Open Systems in Physics and Biology. Science 111: 23–29.
Дата поступления в редакцию: 05.09.2024
Дата публикации: 20.10.2024
