Ссылка для цитирования: Бакулин О.А. Воспоминания фоторепортеров о съемках революционных событий 1917 г. как источник по истории фотографии // Меди@льманах. 2024. № 6 (125). С. 78−86. DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2024.7886
УДК 77.03-051+82-94: 94(470)«1917»
DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2024.7886
EDN: MXMYNB
© Бакулин Олег Александрович
кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой фотожурналистики и технологий СМИ факультета журналистики
МГУ имени М.В. Ломоносова
(г. Москва, Россия), obakulin@yandex.ru
К числу малоизученных источников о революционных событиях 1917 г. в России можно отнести воспоминания фоторепортеров и кинооператоров1. Документальные свидетельства о событиях, зафиксированных в фотографиях, дают представление и о специфике деятельности их авторов — учитывая тот факт, что письменных источников по истории фотографии этого периода до нас дошло не так много, это особенно ценно.
Фрагменты исследуемых воспоминаний не единожды цитировались в литературе2, однако объектом специального источниковедческого анализа они становились крайне редко (см., напр.: Кальянов, 1997; Чмырева, 2021). Цель этой статьи, призванной отчасти заполнить существующий пробел, — обозначить круг проблем, связанных с изучением воспоминаний как источников по истории отечественной документальной фотографии революционного 1917 г. Изучение контекста появления воспоминаний, сравнительный анализ опубликованных текстов с их редакциями и другими документами, поможет оценить их информативный потенциал и определить полноту и степень достоверности, как минимум, некоторых приводимых в этих материалах свидетельств. Речь идет о воспоминаниях Я.В. Штейнберга3, В.К. Буллы4, П.К. Новицкого5, П.А. Оцупа6; А.И. Фролова7, Я. Скарбек-Мальчевского (глава из воспоминаний, напечатанных впервые на польском языке, была переведена на русский язык пять лет спустя)8, а также И.С. Кобозева9. Эти мемуары были опубликованы еще при жизни их авторов, некоторые позднее переиздавались. За редким исключением весьма лаконичные по объему (до нескольких журнальных полос), они выходили в предназначенных для широкой аудитории сборниках и периодических изданиях (журналах «Огонек», «Советское фото», «Польша», газетах «Правда», «Учительская газета» и др.). Поскольку эти материалы не были научными, они печатались, как правило, без примечаний, комментариев и пр.
Обратив внимание на даты публикации воспоминаний, можно заметить, что издание многих из них было связано с конкретными информационными поводами — юбилеями Октябрьской революции, годовщинами со дня смерти В.И. Ленина (упоминания о съемке основателя советского государства в январских номерах газет и журналов). Изучаемые материалы увидели свет в то время, когда достаточно четко были очерчены идеологические рамки, определявшие требования к содержанию источников и исследований, связанных с ключевым событием советской истории — Октябрьской революцией10. Очевидно, что данное обстоятельство не могло не оказать влияние на содержание воспоминаний, используемую риторику, расставленные в них акценты и встречающиеся оценки, в частности — событий октября 1917 г. и деятельности исторических персоналий (В.И. Ленина, А.Ф. Керенского и др.).
По справедливому утверждению исследователей, воспоминания не только отражают информацию о прошлом, но и являются частью той эпохи, когда они были созданы (см., напр.: Георгиева, 2012: 127). Анализируемые нами источники, в особенности опубликованные в конце 1930-х гг., зачастую невозможно рассматривать вне контекста этой эпохи — необходимо отделять свидетельства о реально происходивших событиях от содержащихся в воспоминаниях сюжетов, подходов и трактовок, направленных на поддержание мифа о революционных событиях 1917 г. Эти воспоминания представляют собой сложный материал, а его анализ ставит перед исследователями целый комплекс вопросов источниковедческого характера, ответы на которые доступные сегодня документы не всегда позволяют найти.
К числу проблем в изучении этих текстов можно отнести определение точного времени написания воспоминаний11, т.к. об истории их создания нам практически ничего не известно, а содержащиеся в текстах датирующие признаки, которые позволяют ответить на этот вопрос, встречаются крайне редко. К таковым можно отнести упоминания В.К. Буллы о том, что он передал свое собрание негативов государству «два года тому назад, в 1935 г.» (что позволяет датировать этот текст 1937 г.); фразу П.К. Новицкого «двадцать лет тому назад мы не знали о „Лейке“», в его воспоминаниях о первых днях Гражданской войны, а также размышления П.А. Оцупа о событиях 1917 г. — "теперь, 22 года спустя«12. Вероятно, другие воспоминания также были созданы много лет спустя после описываемых в них эпизодов, что могло повлиять на изменение авторских оценок событий, происходивших в 1917 г., и точность воспроизводимых в этих источниках деталей (Георгиева, 2012: 127). Очевидно, эти тексты изначально предназначались для публикации, что уместно рассматривать как обстоятельство, которое повлияло на степень откровенности их авторов.
Затруднения с реконструкцией истории создания и подготовки этих воспоминаний к печати не позволяют проследить, какие изменения мог претерпеть первоначальный авторский замысел в сравнении с опубликованными версиями источников. В некоторых случаях мы можем лишь сопоставить различные редакции текстов одного и того же автора, которые позволяют обнаружить встречающиеся в них разночтения. В частности, их фиксирует сравнительный анализ главы из опубликованных в 1962 г. на польском языке воспоминаний кинооператора Я. Скарбек-Мальчевского «Я был там с камерой» (Byłem tam z kamera) с отрывками из них, переизданными на русском языке пять лет спустя, уже после смерти автора. Так, русскоязычный перевод текста о посещении кинооператором штаба большевиков, где он снимал хронику, содержит фразу: «В одной из комнат я увидел за столом Ленина», в то время как в польском оригинале говорится о том, что автор воспоминаний увидел за столом Ленина, Троцкого и Зиновьева, имена которых в русскоязычном переводе отсутствуют. При этом их пропуск никак не обозначен13.
Сопоставление разных версий воспоминаний известного отечественного фоторепортера П.А. Оцупа также позволяет обнаружить в них заметные различия. Например, в тексте, изданном в 1939 г., он сообщает: "Ночью 3 апреля 1917 года я был на Финляндском вокзале и впервые видел товарища Ленина"14. Очевидно, об этой же встрече идет речь в одной из публикаций, увидевшей свет два года спустя. Однако в другой версии воспоминаний называется иная дата: "Впервые я увидел Владимира Ильича 28 октября 1917 года«15. Причина таких метаморфоз нам неизвестна. Не исключено, что расхождения в датировке могли быть связаны с редакционными правками (на значительное редакционное вмешательство в воспоминания фоторепортера также ранее обращала внимание историк фотографии И.Ю. Чмырева (2021: 94)). Сравнительный анализ текстов воспоминаний П.А. Оцупа с хранящейся в фондах РГАЛИ автобиографией фоторепортера, подписанной им и датированной 5 августа 1947 г.16, позволяет говорить, что такие вмешательства могли быть весьма существенны — как минимум, речь идет о стилистически совершенно разных текстах.
В ряде случаев в воспоминаниях можно зафиксировать неточности и ошибки. Например, Скарбек-Мальчевский сообщает о четырех братьях Булла, «обрусевших поляках», весь фотоархив которых, "бесценная документация революции, к сожалению, был полностью уничтожен«17, а П.А. Оцуп вспоминает, как он «очутился в Таврическом дворце» 29 февраля 1917 г.18
Заметки, оставленные Я.В. Штейнбергом в его «Книге записей снимков», хранящейся в фондах Центрального государственного архива литературы и искусства Санкт-Петербурга (ЦГАЛИ СПб), позволяют обозначить разночтения этих записей с опубликованными воспоминаниями. В частности, они не фиксируют съемку фоторепортером революционных событий в Петрограде в конце октября 1917 г., в то время как в его воспоминаниях об этом говорится (помета от 28 октября). Запись, действительно посвященная последствиям революционных событий в Петрограде (о фотографировании похорон юнкеров, а также снимках в Смольном, фотографиях красногвардейцев и Владимирского училища) датирована лишь 2 ноября 1917 г.19 При этом в тексте воспоминаний сюжет о съемке Владимирского училища упоминается днем ранее20.
Также между 27 октября и 1 ноября в тексте воспоминаний помещен сюжет о фотографировании их автором внутренней стены Зимнего дворца, который сопровождается фотоснимком с указанием авторства Я.В. Штейнберга и подписью "Зимний Дворец в Октябрьские дни. Стена, пробитая снарядом из орудия Петропавловской крепости«21. Но записи в «Книге...», которая в тот период являлась рабочим инструментом фоторепортера, фиксируют съемку «Октябрьских разрушений в Зимн[ем] Дворце» лишь 2 января 1918 г., т.е. более двух месяцев спустя после описываемых событий, что ставит под вопрос точность сообщаемых в воспоминаниях данных22. В целом, имеющихся в нашем распоряжении источников не всегда достаточно, чтобы выявить, насколько полны и точны приводимые авторами воспоминаний свидетельства. К их числу можно отнести упоминания о не состоявшейся (или не дошедшей до нас) съемке в 1917 г. В.И. Ленина. Обращает на себя внимание, что этот сюжет встречается достаточно часто: его можно увидеть у К.П. Новицкого, П.А. Оцупа, Я.В. Штейнберга, А.И. Фролова. К этому списку вполне уместно добавить безуспешные попытки, как это следует из воспоминаний Г.М. Болтянского и В. Яковлева, собиравшихся запечатлеть В.И. Ленина на кинопленку23. Важной частью таких текстов являются фрагменты, где автор воспоминаний сожалеет о своей неудаче. Наличие сюжетов о целом корпусе фотографий с В.И. Лениным, которые могли бы существовать, можно трактовать как своего рода свидетельство «нехватки» фотоснимков относительно исключительно высокого статуса снимаемого. Вряд ли тогда случайна содержащаяся в воспоминаниях фоторепортера Я.В. Штейнберга реплика о его желании из уже отснятого им в 1919 г. фотоматериала24 с изображением В.И. Ленина фактически создать еще один снимок: "Я приложу все усилия для того, чтобы это фото специально обработать, выделив лицо Владимира Ильича крупным планом"25. С этим сюжетом перекликается фраза из воспоминаний П.А. Оцупа о мечте фоторепортера уже не создать, а отыскать среди выполненных им фотографий снимок с изображением В.И. Ленина: "Найти в своем архиве неопубликованный, неизвестный снимок Владимира Ильича Ленина, на котором запечатлена хотя бы одна черточка, один новый штрих дорогого лица, является лучшей наградой за работу прошедших дней, лучшим стимулом к работе дней грядущих"26.
Нуждаются в привлечении дополнительных источников также некоторые свидетельства о деятельности фоторепортеров непосредственно во время революционных событий. Так, Я. Скарбек-Мальчевский вспоминает о съемке в это время скрытой камерой, однако о содержании снимаемых сюжетов, конкретных датах и времени съемки нам не сообщает27. Не менее важны упоминания, встречающиеся в мемуарах П.А. Оцупа о его работе накануне и во время октябрьских событий 1917 г. в Петрограде. В частности, он вспоминает: "За несколько дней до Октябрьского переворота я пришел в Смольный и предложил свои услуги"28. При этом, с кем контактировал фоторепортер, когда именно состоялась эта встреча, о каких конкретно услугах шла речь и на каких условиях они были предложены, из текста документа не ясно. Кроме того, он заявляет: "Я был единственным из петроградских фотографов, присутствовавшим на II Всероссийском съезде Советов. В Смольном же я был и в великие дни пролетарской революции (я был, между прочим, при боях у Зимнего дворца и заснял его взятие«)29. Но эти свидетельства также требуют дополнительных исследований. Примечательно, что последний сюжет историки склонны рассматривать как «легенду» (Колоскова, 2017: 106; Чмырева, 2007: 12).
Учитывая, что авторы воспоминаний нередко сотрудничали с периодическими изданиями, особый интерес представляет вопрос о том, каким образом они отбирали темы для съемки, насколько самостоятельны они были в этом выборе, для кого предназначалась такая фотосъемка и каким образом они добывали информацию. Так, В.К. Булла вспоминал: "В дни революции я почти не бывал дома, рыскал по городу, как настоящий охотник за событиями. Я бежал со своей зеркалкой туда, где раздавалась ружейная стрельба, где трещали пулеметы, прерывавшиеся звуками революционных песен, пробирался вдоль опустевших под гулом стрельбы улиц, прижимаясь к стенам домов, прячась за выступами колонн или в нишах наглухо закрытых ворот, я проникал к самым баррикадам на бывшей Морской улице, возле здания цирка у Смольного"30. Я. Скарбек-Мальчевский уверяет, что производившаяся им фотосъемка не была рассчитана на конкретного получателя: "Я делал это не по заказу. Фотографировал просто для себя, по внутреннему побуждению. Я чувствовал, что должен это делать"31. Из текста воспоминаний Я.В. Штейнберга и П.А. Оцупа также можно понять, что решения о выборе сюжетов для съемки принимались ими самостоятельно32.
В качестве источников информации о подходящих для фотографирования темах авторы ряда воспоминаний называют сведения (или разговоры), полученные от неназванных лиц. В частности, П.А. Оцуп свидетельствует: "23 октября я был в здании Государственной думы в Таврическом дворце и слышал разговоры между депутатами о забастовке и о том, что большевики хотят захватить власть..."33. Как следует со слов Я. Скарбек-Мальчевского, он искал информацию в издававшихся в то время газетах: "Революционные события развертывались с молниеносной быстротой. Трудно было разобраться в них. Иногда целые вечера, до часу ночи, я просиживал у редакций, чтобы раздобыть газету«34. Как можно заключить из текстов воспоминаний, фоторепортеры действовали по собственной инициативе, а выбор ими сюжетов для съемки фактически носил спонтанный характер и находился в зависимости от быстро меняющейся в Петрограде обстановки. Однако доступные нам сегодня источники пока не позволяют ни подтвердить, ни опровергнуть приводимые здесь данные.
Среди локаций для фотосъемок, которым в воспоминаниях уделяется особое внимание, нетрудно заметить места, связанные с местонахождением В.И. Ленина и деятельностью большевиков. Так, о фотосъемке на Финляндском вокзале, на который в апреле 1917 г. прибыл из эмиграции лидер партии, неоднократно вспоминает П.А. Оцуп, а также А.И. Фролов; Зимний дворец упомянут у Я.В. Штейнберга, П.А. Оцупа и И.С. Кобозева35; сюжеты о фотосъемке в Смольном встречаются в воспоминаниях Я.В. Штейнберга, П.А. Оцупа; о работе в Таврическом дворце — также у Я.В. Штейнберга и П.А. Оцупа. Между тем сопоставление таких упоминаний с другими доступными источниками показывает, что география этих съемок могла быть шире и событийно они были более насыщены. В частности, события Февральской революции и последующего периода правления Временного правительства, которые фиксировал Я.В. Штейнберг, в воспоминаниях лишь кратко перечислены. В то время как в этот период он был весьма активен — как видно из текста «Книги записи снимков», в которой фоторепортер в период с 1 января 1917 г. по 21 января 1921 г. систематически фиксировал данные о проделанной им работе; в течение восьми революционных месяцев им было выполнено 202 съемки36.
В «Книге...» многочисленны упоминания о фотографировании сюжетов, связанных с Учредительным собранием. Они встречаются 12, 18–19, 28–30 ноября и 8, 14, 21 декабря 1917 г., а также 3 и 5 января 1918 г. и составляют около 1/3 (29%) от всех съемок, сделанных Я.В. Штейнбергом с начала Октябрьской революции в Петрограде до разгона Учредительного собрания, что позволяет отнести данную тему к числу одной из главных в его работе в рассматриваемый период37. В то же время в опубликованных в 1937 г. воспоминаниях фоторепортера нашли отражение лишь два сюжета об этом — об установленной новой властью системе контроля за входом в здание Таврического дворца и выдворении эсеров из находившегося в нем помещения библиотеки.
В частности, в воспоминаниях Я.В. Штейнберг сообщает: "Каждый член Учредительного собрания при входе во дворец (Таврический. — О.Б.) обязан был зарегистрироваться у т. Урицкого, иначе он лишался права входа в помещение дворца«38. Этой фразе содержательно близка запись, датированная в «Книге записи снимков» 30 ноября 1917 г.: "Воинские команды в Таврическом дворце на охране входов от появления членов Учредит[ельного] собр[ания] не зарегистрировав[шиеся] у Урицкого"39.
Другой сюжет воспоминаний посвящен съемке в помещении библиотеки Таврического дворца: "Эсеры не желали подчиняться этому распоряжению правительства, и вот группа их, около двадцати человек, среди которых были видные лидеры, пошла в библиотеку дворца и села за стол. Чувствуя назревание инцидента, я поспешил в библиотеку, быстро заснял собравшихся здесь эсеров и, направляясь к выходу, встретился с комендантом дворца, который предложил собравшимся очистить помещение. Эсеры запротестовали было, но при повторном предложении подчинились. Таким образом, они успели только сфотографироваться«40. Видимо, упомянутые события происходили днем ранее, 29 ноября 1917 г., о чем может свидетельствовать датированная этим числом запись в «Книге...»: "Члены Учредительн[ого] Собр[ания] в библиотеке Таврич[еского] Дворца«41.
Сопоставление весьма лаконичных заметок технического свойства «Книги записи снимков» с текстом воспоминаний отражает специфику изображения одного и того же события в разных источниках — предназначенной для работы фоторепортера «Книги...» и опубликованных двадцать лет спустя для широкой аудитории воспоминаниях. Сравнительный анализ двух источников фиксирует ряд отличий в датировке, акцентах, детализации описываемых фоторепортером сюжетов, упоминании отдельных фактов, но в то же время, как было показано выше, дает возможность увидеть очевидные пересечения в обоих документах, что может свидетельствовать об определенном информативном потенциале воспоминаний Я.В. Штейнберга как исторического источника.
Важным условием издания воспоминаний работавших в 1917 г. фоторепортеров и кинооператоров являлась необходимость вписать их личный опыт в контекст сложившегося к моменту публикации мифа о революционных событиях 1917 г. Это обстоятельство оказало исключительное влияние на содержание рассмотренных в данной статье воспоминаний, встречающиеся в них характеристики В.И. Ленина, деятельности большевиков, их политических оппонентов, упоминаемые сюжеты, места съемки и др. Анализ этих воспоминаний позволяет говорить о целом ряде проблем, которые неизбежно встают перед исследователями отечественной фотографии революционной поры. Прежде всего это установление времени создания этих источников, проблема соотношения авторских текстов с их опубликованными версиями и различными редакциями, определение причин содержащихся в этих источниках неточностей и разночтений. Особо выделим проблему полноты и достоверности ряда встречающихся в воспоминаниях свидетельств. Иными словами, воспоминания представляют собой достаточно сложные для анализа документы эпохи, где наряду с сюжетами, достоверность которых сегодня невозможно верифицировать, содержатся важные для изучения истории отечественной документальной фотографии сведения, коррелирующие с данными из других источников.
1 В статье речь идет о кинооператорах, которые, как следует из оставленных ими воспоминаний, в 1917 г. наряду с киносъемкой занимались фотографированием событий.
2 Волков-Ланнит Л.Ф. История пишется объективом. М.: Планета, 1980; Морозов С.А. Творческая фотография. М.: Планета, 1986; Latos H. (1985) Z historii fotografiy wojennej. Warszawa: Wydawnictwo Minisyerstwa Oborony Narodowej.
3 См., напр.: Штейнберг Я.В. В те дни // Советское фото. 1937. № 4. С. 13–15; Штейнберг Я.В. Встречи с Лениным // Советское фото. 1938. № 2. С. 13.
4 См., напр.: Булла В.К. Из воспоминаний старого фоторепортера // Советское фото. 1937. № 11. С. 11–12.
5 См., напр.: Новицкий К.П. Первые дни гражданской войны // Советское фото. 1937. № 5–6. С. 22–23.
6 См., напр.: Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже // Советское фото. 1939. № 11. С. 8–14; Оцуп П.А. Как я фотографировал Ленина // Огонек. 1940. № 2. С. 4–5.
7 Фролов И.С. С кинокамерой в 1917 году // Искусство кино. 1957. № 11. С. 15–18.
8 Скарбек-Мальчевский Я. Я был там с кинокамерой // Польша. 1967. № 7 (155). С. 28–31; Skarbek-Malczewski J. (1962) Byłem tam z kamerą. Warszawa: Czytelink.
9 Кобозев И.С. Группа особого назначения // В огне революционных боев: сб. воспоминаний старых большевиков-питерцев. М.: Мысль, 1971.
10 Примечательно, что публикацию воспоминаний фоторепортера Я.В. Штейнберга журнал «Советское фото» позиционировал как первую в серии материалов, «относящихся к участию советского фоторепортажа в отображении первых дней установления пролетарской диктатуры». См.: Штейнберг Я.В. В те дни. С. 14.
11 Нам также неизвестно, пользовались ли авторы в процессе работы над воспоминаниями другими источниками — материалами периодической печати, документами официального делопроизводства, мемуарами и др.
12 Булла В.К. Из воспоминаний старого фоторепортера. С. 11; Новицкий К.П. Первые дни гражданской войны. С. 23; Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже. С. 13.
13 Скарбек-Мальчевский Я. С. 30; Skarbek—Malczewski J. С. 87.
14 Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже. С. 12.
15 Оцуп П.А. Как я фотографировал Ленина. С. 2.
16 РГАЛИ Ф. 3735. Оп. 28. Д. 71. Л. 6.
17 Династию Булла представлял фотограф с немецкими корнями Карл Булла, с именем которого ряд исследователей связывает зарождение российского фоторепортажа, а также его сыновья — Александр и Виктор. Значительная часть фотоархива семьи была передана государству. См.: Скарбек-Мальчевский Я. С. 30.
18 Однако 1917 г. не был високосным. См.: Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже. С. 11.
19 ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-656. Оп. 1. Д. 4. Л. 17 (об.).
20 Штейнберг Я.В. В те дни. С. 14.
21 Там же.
22 ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-656. Оп. 1. Д. 4. Л. 20.
23 Новицкий К.П. Первые дни гражданской войны. С. 22; Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже. С. 12; Штейнберг Я.В. В те дни. С. 13; Фролов И.С. С кинокамерой в 1917 году // Искусство кино. 1957. № 11. С. 16; Болтянский Г.М. Вокруг киносъемок В.И. Ленина (штрихи воспоминаний) // Ленин в зарисовках и воспоминаниях художников. М.; Л.: Гос. изд-во, 1928. С. 126, 128; Яковлев В. В.И. Ленин и киносъемки // Ленин в зарисовках и воспоминаниях художников. М.; Л.: Гос. изд-во, 1928. С. 144.
24 Речь идет о фотосъемке, выполненной Я.В. Штейнбергом 13 марта 1939 г. на похоронах бывшего наркома путей сообщения М.Т. Елизарова. Подробнее об этом см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-656. Оп. 1. Д. 4. Л. 35.
25 Штейнберг Я.В. Встречи с Лениным. С. 13.
26 Оцуп П.А. Как я фотографировал Ленина. С. 5.
27 Скарбек-Мальчевский Я. С. 29–30.
28 Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже. С. 13.
29 Оцуп П.А. Встречи с Лениным. С. 6.
30 Булла В.К. Из воспоминаний старого фоторепортера. С. 11.
31 Позже (точная дата в источнике не указана) кинооператор стал сотрудничать с Г.М. Болтянским.
32 См., напр.: Штейнберг Я.В. В те дни. С. 14–15; Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже. С. 13.
33 Оцуп П.А. Сорок лет на фоторепортаже. С. 12.
34 Скарбек-Мальчевский Я. С. 30.
35 Касаясь сюжета о взятии Зимнего дворца, особенно отметим свидетельства, приводимые кинооператором И.С. Кобозевым, которому в ряде публикаций приписывалась фотосъемка непосредственно «штурма» Зимнего дворца. В его воспоминаниях «С киноаппаратом на разведку в Зимний дворец», вышедших в 1967 г., упоминания об этой съемке отсутствуют. Их нет и в воспоминаниях, опубликованных фоторепортером четыре года спустя: «Я вновь начал обход своего участка, каждый раз возвращаясь к дому 5. Стояла напряженная тишина, было очевидно, что штурм Зимнего еще не начался. Однако не прошло и часа, как раздались оружейные выстрелы, а через некоторое время послышалась и пулеметная перестрелка, сменившаяся вскоре сплошной пальбой. Иногда в звуки боя врывались орудийные выстрелы. Темное ночное небо отражало вспышки артиллерийской стрельбы, осветительных ракет. Пальба то усиливалась, то стихала. К двум часам ночи 26 октября она совсем прекратилась. Было около трех часов ночи, когда подошел Мещеряков проверить положение на наших участках. Он сообщил о взятии Зимнего дворца. Подр. об этом см.: Кобозев И.С. Группа особого назначения // В огне революционных боев: сб. воспоминаний старых большевиков-питерцев. М.: Мысль, 1971. Упоминания о разведке в районе Зимнего дворца, а также охране конспиративных квартир и выполнении секретных поручений «в первые дни Великого Октября» содержатся также в другом источнике — автобиографической справке И.С. Кобозева, хранящемся в Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб.), появление которой, как следует из его письма в Институт истории партии при Ленинградском обкоме КПСС, было обусловлено желанием Ивана Семеновича выступить в качестве одного из авторов сборника воспоминаний участников Октябрьской революции в Петрограде. Однако о фотосъемке в рассматриваемый период (в частности, в октябре 1917 г.) этот источник не упоминает, что опять же не подтверждает сведения об И.С. Кобозеве как авторе снимка «штурма Зимнего».
36 ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-656. Оп. 1. Д. 4. Л. 6 (об.) — 17.
37 Там же. Л. 17 (об.) — 20.
38 Штейнберг Я.Н. В те дни. С. 15.
39 ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-656. Оп. 1. Д. 4. Л. 18. Как следует из записей «Книги...», фоторепортером было сделано пять кадров.
40 Штейнберг Я.В. В те дни. С. 15.
41 Там же.
Георгиева Н.Г. Мемуары как феномен культуры и как исторический источник // Вестн. РУДН. Сер.: История России. 2012. № 1. С. 126–137.
Кальянов А.Ю. Кинематографическая и фотографическая хроника в политической и культурной жизни Петрограда в 1917 — первой половине 1918 годов: дис. ... канд. филол. наук. СПб., 1997.
Колоскова Е.Е. Отпечатки революции // Родина. 2017. № 11. С. 106–109.
Чмырева Е.Ю. Некоторые проблемы изучения иконографии Октября 1917-го в советской фотографии // На пороге будущего: Октябрь 1917 года и судьбы русского искусства ХХ века: сб. ст. М.: БуксМАрт, 2021. С. 81–98.
Stolarski Ch. The Rise of Photojournalism in Russia and the Soviet Union, 1900–1931. PhD Thesis. Baltimore, 2013.
Дата поступления в редакцию: 14.11.2024
Дата публикации: 20.12.2024
