Архив

Императорский Московский университет: дела благотворительности

Алла Гривастова

Ссылка для цитирования: Гривастова А.Н. Императорский Московский университет: дела благотворительности // Меди@льманах. 2024. № 6 (125). С. 114−122. DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2024.114122



УДК 364.054:378.4МГУ
DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2024.114122
EDN: GTGPXG

© Гривастова Алла Николаевна
преподаватель кафедры истории и правового регулирования отечественных средств массовой информации факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), grivastovaa@yandex.ru

Ключевые слова: Московский университет, благотворительность, пожертвование, инициативы, студенчество.

В статье рассматриваются различные аспекты благотворительности в истории Московского университета в период с 1755 по 1917 г.: помощь частных лиц, жертвовавших средства на развитие университета, деятельность внутренних организаций, оказывавших поддержку нуждающимся студентам, а также малоисследованное направление — благотворительные инициативы студентов.

 

Обзор литературы

Историографическая база исследования темы российской благотворительности в XVIII–XIX вв. значительна, и ее рассмотрение может послужить предметом отдельного изучения (Гривастова, 2022). Однако, касаясь вопроса университетской благо­творительности, важно отметить несколько ключевых работ, позволяющих проследить картину ее развития. Прежде всего важнейшую информацию о развитии университетской благотворительности дают работы, созданные в дореволюционный период и посвященные истории Московского университета (Шевырев, 1855) и его отдельных подразделений¹.

Научный интерес к теме благотворительности начал расти с конца XX в., когда проблема оказания помощи нуждающимся после многолетнего перерыва снова при­обрела актуальность, и за последние 30 лет были опубликованы исследования, заметно расширившие рамки понимания аспектов социальной помощи. Существенный вклад в развитие темы внесли работы Г.Н. Ульяновой (1999, 2005), которая обращалась и к проблеме благотворительных инициатив, направленных на оказание помощи Московскому университету (Ульянова, 2004). Значительная и всесторонняя помощь благотворителей Московскому университету, а также благотворительные инициативы сотрудников университета не раз становились предметом внимания ученых. Так, в 2010 г. была издана отдельная монография, посвященная изучению разных аспектов благотворительности в Московском университете (Горбунова, 2010).

Объемна и источниковая база этой темы. Помимо архивных материалов, раскрывающих историю благотворительности университета, сведения (в том числе важные статистические данные) можно найти в материалах периодической печати (напр., в «Журнале Министерства народного просвещения», газете «Московские ведомости», журналах «Вестник благотворительности» и «Трудовая помощь»), в опубликованных официальных отчетах благотворительных обществ университета и др.

Общий массив источников и литературы позволяет восстановить и актуализировать разные сюжеты благотворительных акций и инициатив, реализовавшихся в Московском Императорском университете в XVIII–XIX вв.

 

Пожертвования на развитие Московского университета

Из всех российских учебных заведений Императорский Московский университет более остальных «притягивал» благотворительные пожертвования. В его распоряжение поступали крупные суммы от частных благотворителей, предназначенные для развития университета: на организацию учебных кабинетов, музеев, библио­тек, учебно-вспомогательных отделов и т.д. Крупнейшими жертвователями были представители династии Демидовых, которые оказывали помощь университету на протяжении всей его дореволюционной истории, но круг вносивших пожертвования, поступавшие в университет, конечно, не ограничивался только членами этой династии. Многие благотворители направляли свои пожертвования на развитие университета и укрепление его учебно-вспомогательной базы. Это кабинет натуральной истории и других редкостей, подаренный в 1807 г. университету княгиней Е.Р. Дашковой (Шевырев, 1855: 372); коллекция князя А.А. Урусова, состоявшая из минералов, драгоценных камней, монет и др., оцененная в 150 тыс. руб. (Горбунова, 2010: 57); минеральный кабинет, пожертвованный в 1812 г. действительным камергером В.А. Всеволжским; коллекции и собрания, принесенные в дар членами основанного в 1804 г. в структуре университета Московского общества испытателей природы, птиц и насекомых (Г.В. Фрейрейс), рыб и раков (Г. Лажар), насекомых (Хр.Хр. Стевен), редких растений и насекомых (граф А.К. Разумовский) (Шевырев, 1855: 432–433) и т.д.

На средства благотворителей комплектова­лись учебные кабинеты. Так, в 1831 г. орди­нар­ный профессор Е.О. Мухин пожерт­вовал 1 тыс. руб. ассигнациями (асс.) на устройст­во громоотвода, воздушного электромет­ра и ветропоказателя при университет­ской Об­сер­ватории (Шевырев, 1855: 512). В 1841 г. капитан Д.И. Горихвостов пожертвовал 20 тыс. руб. асс., или 5 тыс. 714 руб. сереб­ром (сер.), на покупку для Московского университета изобретенной доктором Озеном машины, которая могла «показывать все случаи, каким образом младенец рождается, начиная с самых естественных до самых необыкновенных родов»², и была крайне полезна для практического обучения повивальному мастерству. Сверх того, Д.И. Горихвостов пожертвовал 4 тыс. руб. асс. (1 тыс. 142 руб. сер.) на оплату прак­тических занятий, проводившихся доктором Озеном, на которых он показывал студентам принцип работы этой машины³. Поступали пожертвования, предназначенные для создания специальных учебных подразделений (например, пожертво­вание Ю.И. Базанова суммой 1 млн руб. — на учреждение клиники ушных, горловых и носовых болезней; В.А. Морозовой — 500 тыс. руб. — на организацию психиатрической клиники и т.д.) (Ульянова, 2004: 372). Кроме того, одним из основных источников формирования фондов открытой в 1756 г. университетской библиотеки были книги, ценные рукописи и учебные пособия, подаренные частными благотворителями (Горбунова, 2010: 38).

 

Таблица. Количество студентов российских университетов в конце XIX в.

Источник: Брокгауз, Ефрон, 1902. С. 798–799.

 

Благотворительная помощь студентам

Активной была помощь частных благотворителей студентам. Московский университет располагал огромным стипендиальным фондом, предназначенным для выплаты отличившимся и нуждающимся студентам. Количество «стипендиальных программ» обуславливалось числом студентов, а Московский университет лидировал в России по числу обучавшихся (см. табл.).

 

По количеству всех обучающихся (студентов и вольнослушателей) в 1899–1900 гг. Московский университет вошел в первую десятку списка «наиболее многолюдных У. [университетов] во всех частях света». В этом списке Московский университет занял восьмую позицию с общим количеством обучающихся — 4 461 чел. (Брокгауз, Ефрон, 1902: 787).

Как правило, университеты, которые выдавали стипендии, имели собственные критерии отбора студентов (предназначались для выплаты студентам отдельных факультетов, курсов, вероисповеданий и т.д.). Среди крупных стипендий можно отметить «демидовскую», просуществовавшую более 100 лет — с 1813 по 1917 г.; стипендию имени Данилова, составленную из пожертвования купчихи Ф.И. Ушаковой, суммой более 270 тыс. руб.; имени Варвары и Андрея Алексеевых — более 100 тыс. руб.; имени Д.А. Байкова — более 100 тыс. руб. и т.д. (Ульянова, 2004: 372). Причем количество благотворительных стипендий постоянно росло, в то время как число государственных — постепенно сокращалось. К концу XIX в. число благотворительных стипендий начало превышать число государственных, а в 1910-х гг. превышало их уже более чем в три раза. Если в 1879 г. университет имел 245 государственных и 162 благотворительные стипендии, то в 1912 г. это соотношение претерпело значительные изменения: государственных стипендий было 214, а благотворительных — 725 (Горбунова, 2010: 100).

Помимо стипендий университет располагал частными капиталами, пожертвованными целенаправленно на покрытие стоимости обучения студентов, нуждавшихся в материальной помощи. Большая доля студентов университета была представлена разночинской молодежью, что обуславливало высокий процент числа малообес­печенных студентов. Введение платы за обучение и последовавшее в 1888 г. увеличение его стоимости вдвое привело к тому, что более половины студенческого состава испытывало трудности при оплате обучения (Горбунова, 2010: 100). В такой ситуации благотворительная помощь была спасением для многих студентов. На взнос платы за слушание студентами лекций расходовалась значительная часть средств, пожертвованных частными благотворителями, и касс Попечительства о недостаточных студентах⁴ и Общества для пособия нуждающимся студентам Московского университета (Горбунова, 2010: 129).

Помимо этого, были люди, неравнодушные к проблемам студентов, но не желавшие афишировать свою помощь. Один из примеров — В.Ф. Одоевский, упомянутый в воспоминаниях М.Д. Свербеева о времени его обучения в Московском университете в качестве вольного слушателя. Он вспоминал: «В один из таких дней, когда мы занимались болтовней, сидя у вешалок, входит в переднюю князь Одоевский <...> и идут они прямо от входной двери к висящей напротив доске, на которой под стеклом вывешены различные студенческие списки. Князь <...> начинает что-то списывать с доски карандашом на бумаге. Мне сейчас же вздумалось подлететь к князю и с ним поздороваться, <...> и я с апломбом это сделал, но на мое приветствие услышал я от князя: „никогда меня здесь не узнавайте“ <...> Князь же с невозмутимым спокойствием продолжал свое занятие, а я потом узнал, что князь записывал фамилии студентов, не внесших плату за лекции, и вносил сам деньги за тех, которые по справкам заслуживали помощи»⁵.

Указатель пожертвованных капиталов по Министерству народного просвещения, составленный в начале XX в., сообщает о нахождении в распоряжении Московского университета капиталов (391), пожертвованных благотворителями и имевших разные назначения (на премии и стипендии студентам, на создание и поддержание вспомогательных учебных кабинетов, отделений, библиотек, кафедр и т.д.), общей суммой 6 029 698 руб.⁶ Для сравнения: второй по величине российский университет — Санкт-Петербургский, имел в ведении 136 капиталов общей суммой 1 121 652 руб. — в пять раз меньше Московского университета⁷.

Помимо поступлений средств для оказания помощи студентам извне, число которых было велико, существовали благотворительные общества, созданные в структуре университета. Наиболее ярко в истории университета отметились Попечительство о недостаточных студентах Московского университета (основано в 1865 г., состоя­ло из четырех профессоров — по одному от каждого факультета — и инспектора студентов (или проректора), однако его активная деятельность быстро пришла в упадок)⁸; Московское общество бывших университетских воспитанников (основано при Московском университете в 1879 г., его главной задачей являлось содействие, прежде всего в поиске работы, окончившим обучение в университете (Горбунова, 2010: 132)) и Общество для пособия нуждающимся студентам Московского университета. Последнее было основано в 1874 г. Главным инициатором его создания выступил бывший инспектор студентов И.И. Красовский. Общество оказывало единовременную помощь, а также принимало студентов на свое попечение на весь срок обучения (и даже помогало завершившим обучение в университете в течение первого года после выпуска)⁹. Но уже к концу XIX в. его деятельность значительно расширилась. Члены Общества выступили инициаторами устройства дешевого питания для студентов, льготного проезда в общественном транспорте, организовали Бюро для приискания занятий студентам, предлагавшее возможность получения дополнительного заработка. Средства Общества постоянно увеличивались: в первое пятилетие его годовой доход составлял 6–10 тыс. руб., во второе — 11–15 тыс. руб., к концу третьего пятилетия (к 1888 г.) достиг почти 20 тыс. руб., а к 1898 г. превысил сумму в 90 тыс. руб.¹⁰

Таким образом, система поддержки, которую оказывали благотворители Московскому университету на разные цели, была широко развита. Конечно, основными дарителями и жертвователями университету были люди состоятельные. Благотворительная помощь купцов, промышленников, государственных деятелей не раз становилась предметом исследований. Ряд работ, созданных в последние десятилетия, посвящен капиталам, жертвуемых частными лицами на развитие Московского университета и оказание помощи нуждающимся студентам. Однако представляет интерес еще один аспект развития университетской благотворительности — деятельность, в которой жертвователями были сами студенты Московского университета.

 

Благотворительная деятельность студентов и выпускников

В университетских отчетах XIX в. все чаще стали появляться фамилии студентов, оказывавших помощь университету, и упоминания о различных благотворительных инициативах студентов. Так, после войны 1812 г., когда началось восстановление университета, студенты Лабзин, Малиновский и Габлиц жертвовали в библиотеку книги (Шевырев, 1855: 423). В 1851 г. наряду с попечителем университета и профессорами студенты жертвовали деньги на устройство напрестольного Евангелия (общей суммой 385 руб. 57 коп.) и написание двух икон (1 600 руб.) (Шевырев, 1855: 510–511). Наравне с профессорами студенты были дарителями организованных в первой половине XIX в. библиотек, одной — для казеннокоштных студентов, другой — для студентов первого курса, занимающихся русской словесностью. Причем основной фонд второй библиотеки был организован по большей части книгами, переданными самими студентами (Горбунова, 2010: 84). Студенты Рыжов и Казаринов были дарителями Минцкабинета (Горбунова, 2010: 89). Значительную поддержку оказывали и организовывавшиеся с первой половины XIX в. землячества — студенческие организации, состоявшие из уроженцев одного города или выпускников конкретных гимназий.

Благотворительная помощь частных лиц университету и его воспитанникам не могла оставить студентов равнодушными. Причем студенческая инициатива в области благотворительности не была ограничена только оказанием единовременной помощи. Готовность студентов тратить свои силы и время на помощь нуждающимся с целью принесения пользы Отечеству подтверждает история возникновения первой в Москве воскресной школы.

Первоначальная инициатива организации школы для «простого народа» принадлежала именно студентам Московского университета. История появления нового учебного заведения началась с того, что в 1859 г. к исполняющему должность попечителя Московского учебного округа Н.В. Исакову обратились студенты Московского университета во главе с адъюнктом кафедры русской словесности и будущим ректором университета Н.С. Тихонравовым. Они просили исходатайствовать для них разрешение посвящать свои воскресные дни безвозмездному обучению грамоте желающих из простого народа¹¹. Проект, изложенный Н.В. Исаковым министру народного просвещения Е.П. Ковалевскому, предполагал открытие в Москве воскресной школы по образцу первой подобной школы в Российской империи, организованной известным врачом Н.И. Пироговым в Киеве. Единственная задача школы, в которую принимали и взрослых, и детей, заклю­чалась в "распространении грамотности и элементарных сведений из арифметики, име­ющих ближайшее приложение в быту и потребнос­тях ремесленного и мещанского сословий«¹².

Преподавательский состав предполагае­мой школы должен был состоять из студентов. В основной штат обязаны были войти девять студентов, по три — на каждое из отделений: один — для обучения чтению, второй — чистописанию, третий — арифметике. Кроме того, при каждом студенте-преподавателе должен был находиться помощник, заменявший основного преподавателя в случае его болезни. К этим 18 студентам-преподавателям добавлялся еще «особый студент». Его функции заключались в контро­ле посещаемости, проверке помещений, помощи ученикам в поиске места, составлении списка студентов каждого из отделений, хранении и выдаче книг и т.д. — он выполнял обязанности куратора, инспектора и библиотекаря одновременно. Общий надзор и контроль за деятельностью школы возлагался на одного из профессоров университета по выбору студентов¹³.

Средства на содержание школы предполагалось привлекать из частных пожерт­вований. К концу марта 1860 г. капитал предполагаемого заведения уже составлял 500 руб. сер. Кроме того, издатели и книго­торговцы высказали желание бесплатно поставлять в школу книги и пособия, артис­ты устраивали благотворительные мероприя­тия со сбором в пользу нового заведения, священники согласились безвозмездно преподавать в школе Закон Божий и т.д.¹⁴, что свидетельствовало о высокой степени вовлеченности общественности в работу задуманного учебного заведения.

Конечно, большая роль в процессе организации школы, и особенно в подготовке основания для будущего заведения, принадлежала Н.С. Тихонравову. При разработке проекта школы он советовался с Н.И. Пироговым, открывшим первую в России воскресную школу¹⁵. "Дай Бог, чтобы рвение студентов к этому благому делу не охладело и чтобы не было помехи извне"¹⁶, — писал Н.И. Пирогов Н.С. Тихонравову в ноябре 1859 г. Этому пожеланию не суждено было сбыться в полной мере. В своем ответе на отношение попечителя Московского округа, отправленном в апреле 1860 г., министр народного просвещения Е.П. Ковалевский, отмечая полезность данной задумки, высказал свое несогласие с тем условием, чтобы весь процесс обучения в школе был доверен студентам. "На это я ни в каком случае согласиться не могу, — писал министр, — нет <...> надобности возлагать обучение в них [школах] на одних только студентов, тем более что учение последних [учеников школы] <...>, отвлекая их [студентов] от прямых занятий, может мешать успеху их научного образования«¹⁷. Разумеется, полностью инициатива студентов не была отвергнута, министр лишь разъяснял, что принципы основания, управления и подконтрольнос­ти, на которых могло быть учреждено подоб­ное учебное заведение, должны были соответствовать закрепленным в законоположениях правилам. Воскресная школа, отмечал Е.П. Ковалевский, могла быть устроена на общих основаниях под контро­лем и управлением начальника учебного округа, а допускаться к преподаванию могли все желающие, в том числе студенты¹⁸.

В конечном счете история, инициированная студентами и сотрудниками Московского университета, разрешилась благополучно: 12 июня 1860 г. в здании 1-го уездного училища была открыта первая в Москве воскресная школа. Существовавшая потребность в таком заведении была подтверждена сразу: в день открытия в школу пришло 156 желающих обучаться¹⁹. Это привело к необходимости открыть еще три подобные школы в городе. Преподаванием во всех четырех школах занимались 23 человека, из которых 16 были студентами университета²⁰.

Таким образом благотворительная деятельность студентов Императорского Московского университета выходила за границы внутриуниверситетской корпоративной взаимопомощи и содействия развитию университету. Постепенно из получателей помощи они сами превращались в источник развития российской благотворительности.

Окончив университетский курс, студенты не забывали о необходимости содействовать своей alma mater. Их поддержка была направлена как на развитие университета в целом, так и на оказание помощи студентам. Так, в 1850-х гг. выпускник университета А.Н. Бахметев принес в дар университетскому храму хрустальные, с позолотой свечи (Шевырев, 1855: 511). Тогда же сенатор князь И.А. Лобанов-Ростовский «в знак благодарности к Московскому университету, давшему ему образование», пожертвовал 5 тыс. руб. сер. на учреждение ежегодной стипендии. Интересно, что, согласно желанию князя, стипендия должна была именоваться «Стипендией благодарного подданного императора Николая I», однако Николай I дал согласие на учреждение стипендии с оговоркой. На поднесенной ему всеподданейшей докладной записке он написал: «Согласен; но под названием стипендии И. Лобанова» (Шевырев, 1855: 514).

Многие выпускники Московского университета, впитав идеи благотворительности, впоследствии помогали не только родному университету, но и в целом работали на благо империи, стараясь решать возникавшие в обществе социальные проблемы. Одним из ярких примеров такого служения является история благотворительной деятельности братьев Рукавишниковых — Николая и Константина. Оба брата — бывшие студенты Императорского Московского университета. Николай окончил один курс физико-математического факультета, Константин — тот же факультет со степенью кандидата естественных наук. Имя Н.В. Рукавишникова тесно связано с развитием первого в Российской империи исправительного приюта для малолетних преступников, основанного членами Общества распространения полезных книг. Н.В. Рукавишников попал в приют, можно сказать, случайно. М.Н. Капустин, профессор Московского университета и директор исправительного приюта, в связи с назначением на новую должность в Ярославле предложил Н.В. Рукавишникову занять его прежнее место. На тот момент Н.В. Рукавишникову было всего 25 лет, и он, имея значительное состояние и стабильное занятие в виде продолжения семейного дела, пренебрег всеми благами и до конца жизни работал на "новом, невидном, но святом поприще"²¹ исправления малолетних. За короткий срок управления приютом²² Н.В. Рукавишникову удалось достичь таких значительных результатов, что в 1873 г. заведение было переименовано в Рукавишниковский исправительный приют²³. После его смерти особую роль в жизни приюта стал играть Константин Рукавишников: благодаря его усилиям и финансовым вложениям приют расширил свою деятельность.

Возникновению и развитию у студентов Московского университета желания благо­творить — брать на себя функции заботиться о тех, кто нуждался в поддержке, помогать государству в решении социальных проблем и противоречий — немало способствовали действия правительства. Многое в области развития российской благотворительности является заслугой лично императора Александра I, старавшегося привлечь общественность к этому занятию. Введение в 1816 г. наград для благотворителей училищ, широкая огласка вкладов частных лиц в дело образования, предоставление льгот благотворительности и общее стремление привлечь как можно больше частных капиталов в сферу просвещения имели свои плоды. Общество живо откликнулось на призывы императора — в университет поступали значительные средства от благотворителей. Столь активная помощь частных лиц университету оказывала определенное влия­ние и на сознание студентов, у которых формировалось представление о необходимости помогать нуждающимся и даже в какой-то мере — привычка благотворить. Подтверждением этого являются многочис­ленные инициативы студенчества в области благотворительности, которые распространялись не только на внутриуниверситетскую жизнь, но и выходили за рамки учебного заведения, способствуя появлению нового поколения российских меценатов.

 

Примечания

¹ Иванцов А.А. Историческая записка о деятельности Общества для пособия нуждающимся студентам Императорского Московского университета за 25 лет его существования (1874–1898). М: типо-лит. В. Рихтер, 1899.

² Там же. Л. 1.

³ Там же. Л. 1 (об.).

⁴ Отчет Попечительства о недостаточных студентах Императорского Московского университета за 1867 год. М.: Унив. тип. (Катков и Кº), 1868. С. 3–4.

⁵ Русский архив. Историко-литературный сборник. 1895. Вып. 5. С. 54.

⁶ Министерство народного просвещения. Указатель пожертвованных капиталов по Министерству народного просвещения. СПб.: Тип. В.Ф. Киршбаума, 1912. С. 28–51.

⁷ Там же. С. 55–64.

⁸ Иванцов А.А. С. 7.

⁹ Там же. С. 8–9.

¹⁰ Там же. С. 19–20.

¹¹ РГИА. Ф. 733. Оп. 11. Д. 459. Л. 1.

¹² Там же. Л. 4.

¹³ Там же. Л. 4–5.

¹⁴ Там же. Л. 5–5 (об.).

¹⁵ Журнал Министерства народного просвещения. 1860. Ч. CVII. Отд. IV. С. 12.

¹⁶ Пирогов Н.И. Севастопольские письма и воспоминания / ред. и коммент. С.Я. Штрай­ха. М.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 569–570.

¹⁷ РГИА. Ф. 733. Оп. 11. Д. 459. Л. 6–6 (об.)

¹⁸ Там же. Л. 6 (об.) —7.

¹⁹ Журнал Министерства народного просвещения. 1860. Ч. CVII. Отд. IV. С. 13.

²⁰ Там же. С. 15.

²¹ В память Николая Васильевича Рукавишникова. М.: Тип. А.И. Мамонтова и Кº, 1877. С. 11, 18.

²² Летом 1875 г. Н.В. Рукавишников, сопровождая воспитанников на прогулке по Воробьевым горам, простудился и в результате затяжной болезни, развившейся в пневмонию, скончался в возрасте 29 лет.

²³ Московский городской Рукавишниковский исправительный приют для малолетних преступников (исторический очерк). М.: Тип. А.И. Мамонтова и Кº, 1882. С. 3.

 

Библиография

Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Т. 34 А (68): Углерод — Усилие / под ред. И.Е. Андреевского. СПб.: Тип. Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон, 1902.

Горбунова Е.Ю. Благотворители и меценаты в истории Московского университета / под ред. В.И. Тропина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010.

Гривастова А.Н. Благотворительность в дореволюционной России: основные проблемы и итоги изучения // Христианское чтение. 2022. № 2. С. 335–348. DOI: 10.47132/1814-5574_2022_2_335

Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. XIX — начало XX века. М.: Наука, 2005.

Ульянова Г.Н. Благотворительность московских предпринимателей. 1860–1914. М.: Мосгорархив, 1999.

Ульянова Г.Н. Благотворительные пожертвования Московскому университету (XIX — начало XX в.) // Экономическая история: ежегодник. М.: РОССПЭН, 2004. С. 371–399.

Шевырев С.П. История Императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755–1855. М.: в Унив. тип., 1855.

Дата поступления в редакцию: 31.10.2024
Дата публикации: 20.12.2024