Архив

Медиа и политика во Франции в президентской кампании 2017 г.: противостояние и взаимозависимость

Милана Захарова

Ссылка для цитирования: Захарова М.В. Медиа и политика во Франции в президентской кампании 2017 г.: противостояние и взаимозависимость // МедиаАльманах. 2019. № 2. С. 54−65.
DOI: 10.30547/mediaalmanah.2.2019.5465

© Захарова Милана Владимировна
кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), milana.z@mail.ru

Ключевые слова: президентские выборы, медиаскандал, социальные сети, фейковые новости, ангажированность СМИ.



В статье исследуются основные тенденции и новые явления в вопросах взаимодействия СМИ и политических процессов во Франции в период президентской предвыборной кампании 2017 г., изучается роль и место медиа в современных электоральных конструкциях. Особое внимание уделяется анализу коррупционных скандалов и роли СМИ в их медиатизации, вопросу ангажированности СМИ, фейковой информации и борьбы с нею массмедиа и самих кандидатов в президенты страны, а также росту значения социальных сетей в предвыборной кампании.

 

Президентские выборы во Франции в 2017 г. изменили многие, казалось бы, незыблемые правила электоральной борьбы, сломали стереотипы. Необыкновенно ярко в ходе последней выборной гонки проявилась роль СМИ (и шире – медиа), которые сыграли большую роль, чем когда-либо ранее. Борьба за власть и влияние превратилась и в борьбу со СМИ, а степень медиатизации кампании побила все рекорды. Исследование, посвященное роли и месту медиа в предвыборной президентской кампании во Франции, охватывает период с августа 2016 г. по май 2017 г. Настоящее исследование продолжает анализ наиболее ярких явлений и тенденций, связанных с взаимодействием СМИ и выборных процессов (Захарова, 2018). Эмпирической базой выступили материалы ведущих СМИ Франции за указанный период, официальные сайты и другие цифровые платформы, программы и тексты/ видеозаписи выступлений кандидатов, законодательные акты и документы регулирующих инстанций.

Необходимо отметить, что вопросы взаимодействия/взаимовлияния СМИ и политических процессов на разных уровнях традиционно привлекают внимание и российских (Беглов, 2002; Вартанова, 2013; Вороненкова, 2011; Урина, 2010; Шарончикова, 2006, 2014), и зарубежных исследователей (Cayrol, Charon (eds.), 2012; Zielonka (ed.), 2015). Не меньший интерес вызывают и выборные кампании (президентские, парламентские, в местные ораны самоуправления), особенности их освещения в СМИ, медиастратегии кандидатов (Гладкова, 2012; Захарова, 2015; Урина 2016; Филаткина, 2016; Якова, 2015; Янгляева, Кряжева, 2015).

 

Выборы-2017: кандидаты и результаты

Напомним, что президентские выборы 2017 г. заняли особое место в политической истории современной Франции. Основные элементы политического пейзажа Пятой республики – левые (Социалистическая партия (Parti Socialiste, PS)) и правые (Республиканцы (Les Républicains, LR)) – впервые не сыграли решающую роль в политической жизни страны. Вышедшие во второй тур кандидаты предстали политиками, придерживающимися диаметрально противоположных взглядов. С од­ной стороны, Э. Макрон и движение «Вперед!» (En Marche!), созданное 6 апреля 2016 г., не совсем понятной политической позиции (в ходе кампании Макрон называл себя «ни левым, ни правым», затем «и левым, и правым» кандидатом, потом – «прогрес­систом»¹), с другой − представитель ультра­правого Национального фронта (Front National, FN) М. Ле Пен.

В лидеры президентской гонки сразу выходит представитель республиканцев Ф. Фийон, однако журналистское расследование, проведенное сатирической газетой Le Canard enchaîné, и последовавшие разоблачения финансовых махинаций наносят непоправимый вред имиджу политика. Уже к началу февраля 2017 г. верхние строчки в опросах общественного мнения занимает молодой политик Э. Макрон, за ним следует М. Ле Пен. Впервые в истории Пятой республики крайне правая партия Национальный фронт пересекает символический порог 20% голосов² . Поражение республиканцев (20%) обозреватели назвали «личным провалом» Ф. Фийона³ . Стоит обратить внимание и на необычайно низкий результат Социалистической партии (6,36%), что свидетельствует о кризисе доверия к политической платформе социалистов (см. табл.).

По результатам голосования 7 мая 2017 г. Э. Макрон получил 66,1% голосов (за него проголосовали 20 753 797 человек), М. Ле Пен – 33,9% (10 644 118 избирателей)⁴ . Инаугурация нового президента состоялась 14 мая 2017 г.

 

«Вы меня уничтожили». Самая скандальная кампания

Президентская кампания 2017 г. стала самой скандальной и грязной в современной политической истории Франции. В конце января 2017 г. выходит книга «Внутри тайников Минфина» (Dans l’enfer de Bercy) журналистов Ф. Сейса и М. Л’Оур, где среди прочих разоблачений появляется информация о том, что Э. Макрон в свою бытность министром экономики за восемь месяцев 2016 г. потратил на свои представительские расходы 80% соответствующего бюджета всего ведомства (около 120 000 евро). Бюджет на представительские расходы предназначен для организации минист­ром и его замами официальных приемов, завтраков и обедов в министерстве и т.д. Ф. Сейс говорил в интервью Le Figaro, что Макрон использовал министерство как взлетную площадку, приглашая известных и влиятельных людей на встречи, плел свою паутину: «В этом нет ничего нелегального, даже если это серая зона»⁵ . Эта информация позволила отдельным политикам заявить, что данные деньги использовались для подготовки предвыборной кампании и финансирования движения «Вперед!». Макрон последовательно отрицает обвинения, утверждая, что строго соблюдает правила игры⁶ . Досталось и М. Ле Пен, которую, среди прочего, обвиняли в выплате своим сотрудникам зарплат из фондов Европарламента. Однако больше всех от «войны компроматов» пострадал Ф. Фийон. В последние годы подобные коррупционные скандалы преследуют правых – можно вспомнить Ж. Ширака, Н. Саркози, А. Жюппе, однако ни разу они не случались в столь неподходящий момент, когда на кону − кресло президента.

Вспыхнув в самый разгар электоральной кампании, «дело Фийона» сразу вышло за рамки традиционного политического сценария. 24 января 2017 г. в Le Canard enchaîné выходит статья, в которой утверж­дается, что жена Ф. Фийона, домохозяйка Пенелопа Фийон, заработала более 600 000 евро, выполняя обязанности помощника депутата парламента. Дальнейшее расследование, а также обнаруженная «работа» литературного советника в журнале La Revue des Deux Mondes увеличили эту цифру до 900 000 евро (за период 1988−2013 гг.). «Ничто во французском законодательстве не мешает парламентарию нанять в качестве ассистента ближайшего родственника <…> при условии, если он действительно выполняет свои обязанности», − иронизировали журналисты⁷ . П. Фийон же в публичных выступ­лениях подчеркивала, что она держится в стороне от политической карьеры мужа. И 14 февраля против Фийона было открыто дело за «растрату общественных фондов», а затем и по некоторым другим обвинениям⁸ . Разразившийся в СМИ скандал по поводу фиктивной работы жены кандидата от республиканцев, получивший название «Пенелопагейт», оказал разрушающее воздействие на имидж и кампанию Ф. Фийона. Он выбирает стратегию агрессивной защиты, заявляет, что стал жертвой «операции исключительного масштаба, очень профессионально подготовленной клеветы»⁹ , но она его не спасает. Дальнейшие журналистские расследования только усугубляют ситуацию. «Фийон объявляет войну СМИ» – с такими заголовками выходили французские газеты и журналы.

В борьбу с «продажной прессой» вступают и сторонники правого кандидата. К самым любопытным можно отнести распространение слухов в Twitter и Facebook о том, что расследование Canard enchaîné было ответным жестом Э. Макрону, который, являясь министром экономики, простил газете налоговую задолженность в размере 3,5 млн евро. Якобы журналисты спасали молодого политика от реакции граждан на «разоблачения», содержащие­ся в только что вышедшей книге «Внутри тайников Минфина». Журналисты газеты Le Monde опровергли эту «новость»¹⁰, опуб­ликовав неопровержимые аргументы, включая факты о том, что Canard enchaîné никогда не имела долгов и власть Э. Мак­рона никогда не распространялась на налоговые службы.

В защитной риторике Ф. Фийон прибегает к хорошо известной в политической истории Франции практике – обвинению во всех грехах СМИ. Так, в начале февраля он приносит своим избирателям извинения за «спланированную кампанию по его дискредитации со стороны СМИ» и обещает подать в суд на «нечестную прессу»¹¹. «Медиалинчевание», «медиатрибунал», «политическое убийство» – именно так характеризовал кандидат республиканцев происходящее. «Нападать на СМИ – это классика жанра, особенно в политико-финансовых скандалах, – говорит историк медиа Патрик Эвено. – Это имело место уже много раз, еще с Панамского скандала в конце XIX в. Политики часто набрасываются на журналистов, когда оказываются в затруднительном положении, особенно если задета их честь»¹². Это позволяет выставить себя жертвой. Французы все меньше доверяют СМИ, и политики этим пользуются, в то время как журналисты просто делают свою работу. «Избиратель должен решать, готов ли он отдать свой голос за политика, замешанного в коррупционном скандале, – подчеркивает П. Эвено. – Когда в 1995 г. Жак Ширак участвовал в выборах, все знали о состоянии его дел, пресса много писала об этом, но решение принимал народ. СМИ не всемогущи»¹³.

 

Власть или служанка? Имеют ли СМИ реальную силу?

Еще одной темой, которая постоянно поднималась в ходе президентской предвыборной кампании, стал вопрос об ангажированности СМИ. Массив материалов, посвященных этой проблеме в СМИ, социальных сетях, сайтах кандидатов и пр., побил все рекорды, вызывая жаркие дис­куссии. Только Le Monde и Le Figaro в период февраль−апрель 2017 г. размести­ли более 200 публикаций (печатная версия, разные рубрики сайта, тематические блоги ведущих журналистов на сайтах изданий).

Обвинения приняли небывалый размах. Например, Н. Дюпон-Эньян обвинял лично С. Дассо (владелец группы Le Figaro, сенатор от департамента Эссонн, республиканец) в цензуре, бойкоте, объявленном ему изданиями группы за то, что он публично выступал против Ф. Фийона. Со слов кандидата получалось, что Дассо «держит руку» на политических страницах ежедневной газеты, а главный редактор согласовывает редакционный контент с владельцем. Дело приняло такой размах, что Общество журналистов Le Figaro (Société des journalistes (SDJ) du Figaro) распространило коммюнике, где говорилось, что журналисты не получали никаких инструкций по цензурированию кандидата и только за первые три недели апреля издание цитировало Н. Дюпон-Эньяна 120 раз, 15 материалов были посвящены исключительно его персоне¹⁴. Журналисты даже назвали эту ситуацию «делом НДА» (Le cas NDA). «Поддержка, регулярно оказываемая Ф. Фийону, особенно в хрониках и редакционных статьях, не является сюрпризом, – пишет Le Monde. – Какое участие принимает в этом основной акционер? Мы точно не знаем, говорят журналисты. Некоторые уверены, что Дассо оказывает определенное влияние, другие считают − выбор делает редакция»¹⁵.

Интересная ситуация складывалась и вокруг Национального фронта. Например, М. Ле Пен не раз выступала с разоблачениями журналистов, СМИ, которые, по ее мнению, встали на сторону своего протеже Э. Макрона и вели всю кампанию только в его пользу¹⁶. Если верить бывшему директору политической службы Le Figaro Ф. Гульё, газета слишком мало места отводила М. Ле Пен с целью «не навредить правым республиканцам»¹⁷. Интересная статья на эту тему была опубликована в The Guardian¹⁸, где утверждалось, что не только традиционно правая Le Figaro дистанцировалась от лидера французских националистов, традиционно левая Libération вообще отказывалась публиковать материалы с любыми представителями НФ, а круглосуточный информационный канал BFM-TV выделил М. Ле Пен очень мало эфирного времени. Выпускающий редактор BFM-TV (в последнее время канал часто занимает третье место по объему телеаудитории среди коммерческих вещателей после TF1 и М6, является первым среди круглосуточных информационных каналов) Э. Беру говорил, что эти обвинения «взяты из воздуха» и предоставлял статистические данные, доказывающие обратное.

Однако это не мешало М. Ле Пен во всеуслышание обвинять владельца группы Altis media (включает и Libération, и BFM-TV) миллиардера Патрика Драи в заговоре с целью выдвижения в президенты Э. Мак­рона, который, работая в администрации Ф. Олланда, содействовал предпринимателю в совершении некоторых сделок. Кроме того, по ее мнению, уход одного из руководителей высшего звена Altis media в штаб Макрона тоже был свидетельством сговора. Не раз нападала лидер НФ и на Le Monde, один из владельцев которой, П. Берже, социалист, открыто выступил на своей странице в Twitter в поддержку Э. Макрона.

П. Берже опубликовал следующий твит: «Без малейших оговорок я предоставляю мою поддержку Эммануэлю Макрону, который как президент поведет нас к социал-демократии». Это публичное заявление вызвало шквал критики в адрес Le Monde. Директор газеты Ж. Феноглио выступил с заявлением: «Наши акционеры свободны в выборе своей позиции, но это не имеет никакого отношения к работе редакции. Я являюсь гарантом этой редакционной независимости: она тотальна»¹⁹. Однако сложно говорить о независимости и объективности, когда через несколько недель он после долгих рассуждений о нейтралитете газеты, свободе информировать, об отсутствии приверженности к тому или иному политическому лагерю заканчивает редакционную статью фразой: «одна кандидатура совершенно несовместима во всех отношениях с нашими ценностями и нашими обязательствами – кандидатура Марин Ле Пен»²⁰.

Еще один старый адепт критики СМИ – Ж.-Л. Меланшон, выступающий против этой «медиакасты» последние несколько лет. Одно из известных выражений политика – «СМИ – это вторая кожа системы». Его атаки носят регулярный характер: Libération, Le Monde, политические передачи на радио и телевидении, где «окопались сказители из Социалистической партии», попадают под удар²¹. Кандидат от Непокоренной Франции не считает журналистов нейтральными, и оценки, которые он им дает, являются неотъемлемой частью его политической борьбы.

Стоит сказать, что на этом фоне выгодно смотрелся Э. Макрон, который не раз в ходе кампании высказывался в поддержку журналистов и СМИ. «Каждый раз, когда мы ставим под вопрос легитимность СМИ, мы освистываем противовес власти, необходимый для демократического общества»²², – говорил он. При этом журналисты критиковали его за двойственную позицию: доступный и открытый для общения, он становился более надменным, когда в СМИ появлялась негативная для него информация. Так, в ходе презентации своей программы 2 марта кандидат обвинил «дорогого друга» журналиста М. Манодей из Mediapart, интернет-издания, известного журналистскими расследованиями, в том, что он «расчистил путь для Национального фронта», представив его как «кандидата финансовой олигархии»²³. В то же время сторонники политика не стеснялись наб­расываться на СМИ в социальных сетях.

Противостояние политических деятелей и СМИ принимает формы, которые еще совсем недавно невозможно было даже представить. Политики позволили себе не просто выступать против СМИ, которые их не поддерживали, но и ограничивать их свободы – вплоть до того, что представителей отдельных средств массовой информации не пускали на официальные мероприятия и пресс-конференции кандидатов. И если подобные демарши со стороны М. Ле Пен, запретившей появляться на ее публичных выступлениях журналистам Mediapart и политической передачи Quotidien (канал TMC, входит в группу TF1), отказав в аккредитации, никого не удивляли, то такое поведение лагеря Фийона вызвало серьезную полемику. Пожалуй, самыми резонансными стали события 9 апреля на митинге в поддержку кандидата, проходившем в Порт-де-Версаль, когда по отношению к политическим журналистам телеканалов Canal+ и ТМС была проявлена физическая агрессия, а также разбиты видеокамера и мобильный телефон. Разразившийся в СМИ скандал команда Фийона попыталась быстро загасить, распространив заявление о том, что инцидент произошел по вине нанятой для мероприятия охранной фирмы и больше к ее услугам прибегать не будут²⁴.

Ежегодное исследование «Барометр доверия к СМИ», которое проводит Kantar TNS по заказу газеты La Croix, опубликованное в начале февраля 2017 г., показало рекордно низкий за последние 15 лет уровень: лишь 44% французов доверяют газетам, 41% – телевидению, менее 25% – Интернету. Зависимыми от политического давления журналистов считают 67% опрошенных, от финансового – 58%, и это – самый высокий показатель за всю историю замеров. При этом почти 80% граждан Франции уверены, что качественные информационные СМИ играют важную роль в президентской выборной кампании²⁵. Следует отметить, что карту недоверия к СМИ в той или иной степени разыграли все кандидаты электоральной кампании 2017 г., в том числе и с помощью предоставления «альтернативной информации» на своих сайтах и аккаунтах в социальных сетях.

 

Социальные сети вступают в борьбу

Впервые в политической истории Франции социальные сети стали полноправным участником предвыборной борьбы. Если в 2012 г. эксперты указывали на недостаточное использование предоставляемых данными платформами возможностей (только Ж.-Л. Меланшон выделялся на общем фоне), то в 2017 г. эти инструменты были наконец оценены по достоинству. Некоторые видео, размещаемые командой Макрона на его странице в Facebook, имели до 2 млн просмотров²⁶. «Сегодня больше недоверия, даже безразличия к традиционным СМИ. Мы как будто бы существуем в двух мирах, – говорит политический обозреватель Quotidien. – Люди начинают создавать собственные медиаканалы, в частности, с помощью социальных сетей»²⁷. Даже самые консервативные политики понимают это. Эксперты отмечали и новую тенденцию к «реинформированию» (фр. réinformation), когда аудитория (в первую очередь молодежная), получив информацию по так называемым официальным каналам (традиционным СМИ), обращается к другим источникам – сайтам и аккаунтам в социальных сетях политических деятелей, альтернативному интернет-телевидению (например, крайне правому TV Libertés).

Кандидаты стараются воспользоваться новыми возможностями, создать собственные каналы, чтобы обойти традиционные СМИ. Настоящим новатором снова выступает Ж.-Л. Меланшон, который еще в 2016 г. запустил серию роликов в Интернете на своем канале на видеохостинге YouTube под общим названием «Это не увидишь на ТВ» (Pas vu à la télé). На каждую встречу приглашался новый гость, с которым политик вел продолжительную беседу по важным для его политической платформы темам. Затем была создана передача Revues de la Semaine, также пользовавшаяся определенным успехом. И все это без политических оппонентов и за весьма скромную цену. Национальный фронт адаптирует такой же подход. «СМИ потеряли доверие народа, который обращается к Интернету для получения информации»²⁸, – утверждала М. Ле Пен на своих встречах с избирателями. Она и ее команда представляли сайт и аккаунты в социальных сетях кандидата как источник альтернативной информации. Некоторые медиаэксперты называют антимедийный дискурс кандидатов в президенты отчасти искусственной конструкцией, продуманным ответом на настроения в обществе, которое за последние три года сильно охладело к традиционной журналистике. «Эти трения не мешают политическим дея­телям скрупулезно подсчитывать время выступлений и требовать, чтобы их приглашали в прайм-тайм, – иронизировали французские тележурналисты, – а также выражать протесты при малейших нарушениях»²⁹.

Нельзя не отметить и тот факт, что, пожалуй, впервые в политической истории современной Франции много внимания уделялось работе с молодежной аудиторией (18−25 лет). Попытки достучаться до самых молодых избирателей, многие из которых впервые принимают участие в выборах и часто далеки от традиционных информационных каналов и СМИ, предпринимали практически все участники выборной кампании. Можно упомянуть Ж.-Л. Меланшона и Ф. Филиппота (НФ), общавшихся с молодежью с помощью своих каналов на YouTube и принимавших непосредственное участие в обсуждениях на форумах Jeuxvideo.com (самый популярный молодежный форум Франции).

Однако один из самых любопытных, на наш взгляд, проектов был осуществлен социальной сетью Snapchat совместно с несколькими кандидатами в президенты. Социальная сеть и мобильное приложение Snapchat позволяют обмениваться с друзьями фото и небольшими видео, которые можно сопроводить текстом, эмоджи, различными фильтрами (сообщения автоматически удаляются по истечении 24 ч). Snapchat – одна из самых популярных «игрушек» современной французской молодежи. Пользователи Snapchat каждый день перед первым туром голосования получали два небольших послания-интервью с одним из четырех кандидатов – Ф. Фийо­ном, Б. Амоном, М. Ле Пен, Э. Макроном.Формат вопрос–ответ позволял молодому человеку задать вопрос кандидату и получить на него ответ (продолжительность одной сессии – 10 сек). Проект осуществлялся непосредственно французской командой социальной сети. Стоит отметить, что команда Snapchat сознательно отклоняла агрессивные вопросы и вопросы, способные поставить кандидата в неудобное положение³⁰. Пожалуй, самым острым моментом был разговор Ф. Фийона с одним из студентов, который поинтересовался, может ли он стать его помощником как депутата парламента. Фийон попросил молодого человека прислать свое резюме. В целом вопросы носили общий характер («Объясните, почему мы должны голосовать за вас?», «Можете ли вы спеть одну из песен Далиды?», «Любите ли вы рэп?»), однако были затронуты и серьезные темы («Как вы планируете улучшить условия жизни в университетах?», «Какие шаги вы намерены предпринять для урегулирования конфликта в Сирии?», «Действительно ли вы намерены выйти из зоны евро?»). На основе проведенных мини-интервью были составлены истории кандидатов, размещенные на YouTube³¹.

Благодаря такому формату образы кандидатов получились более легкими, даже сюрреалистичными (каждому было предложено воспользоваться любимым фильт­ром для некоторых эпизодов). Бурную реакцию вызвали события в Twitter, мнения разделились: одни высоко оценили возможность увидеть более доступный и понятный портрет кандидата в президенты, другие называли проект заигрыванием с молодежью. Этот новый способ коммуникации с молодежной аудиторией пытались использовать в 2017 г. многие известные политики – Н. Саркози, Ф. Олланд, но далеко не все оказались способны говорить на одном языке с юными избирателями. Snapchat делает ставку на скорость, интерактивность и юмор. Проект, имевший большой резонанс, стал первым успешным проектом подобного рода.

 

Эпидемия фейков. Медиа и кандидаты в осаде

К важным явлениям политического пейзажа электоральной гонки 2017 г. следует отнести и фейковые новости, в буквальном смысле заполонившие медиапространство. «Правительство собирается дать право голоса заключенным, включая джихадистов», «Кампания Макрона на 30% спонсируется Саудовской Аравией», «Власти сделают выходными днями праздники мусульман и евреев» – эти и им подобные «новости» имели десятки (а иногда и сотни) тысяч перепостов в социальных сетях³². Недостоверные, ложные, сознательно искаженные факты, слухи, создающиеся буквально на ходу, фотографии и видеоматериалы, вырванные из контекста, проникали в медиа (в первую очередь через социальные сети, которые сегодня являются быстрым источником первичной информации), ставя в трудное положение качественные СМИ, а также кандидатов на пост президента. В хаос вносили свою лепту и сами политики, не раз в ходе кампании прибегавшие к дезинформации избирателей. Манипулирование общественным мнением иногда достигает невообразимых масштабов. «Французы имеют меньше прав во Франции, чем иностранцы» и «Семь миллионов безработных» (М. Ле Пен), «Французы работают меньше, чем все другие европейцы» и «Мы являемся страной с самой большой задолженностью среди крупных развитых стран» (Ф. Фийон) – эти и многие другие заявления разоблачала качественная пресса, предоставляя читателям достоверную информацию. Но, разумеется, это происходило уже после того, как они были сделаны.

Распространение фейковых новостей связано с развитием социальных сетей и поисковых систем, считают эксперты. «Сегодня информация циркулирует горизонтально, все данные распространяются в одной плоскости. Доступ к недостоверной информации часто происходит по рекомендации друзей, знакомых из своего круга общения, которых считают надежными, – говорит социолог СМИ Ж.-М. Шарон. – Традиционные медиа, испытывающие экономические трудности, в погоне за сенсациями сокращают время обработки информации, и поэтому даже они могут попасть в ловушку»³³. Журналистика – компас в мире информации, журналистика, проверяющая факты, анализирующая заявления политиков, бизнесменов, лидеров гражданского общества, столкнулась со старой угрозой в новых масштабах, которые еще десять лет назад невозможно было представить. Стараясь сохранять высокие стандарты журналистской деятельности, французская качественная пресса вот уже несколько лет осуществляет специальные проекты по борьбе с информационными фальшивками. Можно упомянуть рубрики Désintox в газете Libération, Les Décodeurs в Le Monde, представляющие собой отделы по верификации информации. Например, в проекте Les Décodeurs принимают участие десять журналистов. Стоит отметить их активную работу в период выборов, экспертные разоблачения фальшивок.

Нужно сказать и о том, что эпидемия фейков взволновала даже штабы некоторых кандидатов, которые стали создавать секции по верификации информации и борьбе с недостоверными заявлениями оппонентов. Это тоже произошло впервые в истории французских выборов. Так, на сайте Э. Макрона была открыта страница Désintox, где его команда занималась проверкой и восстановлением фактов о кандидате. Поводом для ее создания стала эпидемия слухов («Вы знаете, что Эммануэль Макрон собирается установить шариат на Майотте?», «Макрон введет новый налог для всех домовладельцев»), захлестнувшая Facebook³⁴. В своем стремлении к проверке фактов он был не одинок – JLMDésintox у Ж.-Л. Меланшона, Stop intox у Ф. Фийона, Vérités у М. Ле Пен. Конечно, здесь речь идет о защите имиджа участника президентской гонки, а не о достоверности информации. М. Ле Пен и Ж.-Л. Меланшон, например, уделяли много внимания разоблачению неблагожелательных материалов в СМИ, посвященных их персонам и избирательным платформам.

 

Президент, которого сделали СМИ

Э. Макрон стал президентом, которого сделали СМИ, – так оценивали итоги выборов 2017 г. французские обозреватели и эксперты. И с этим нельзя не согласиться, французские СМИ оказали беспрецедентную поддержку Э. Макрону, чего еще не случалось в современной политической истории Франции. Можно вспомнить 2002 г., когда в финал президентской гонки вышли Ж. Ширак и Ж.-М. Ле Пен, и лозунги «За вора, но не за фашиста», «Голосуй с прищепкой на носу», ставшие хрестоматийными, буквально заполонили СМИ. Однако даже этот случай не иллюстрирует то единодушие, с каким пресса и аудиовизуальные СМИ стали на сторону лидера движения «Вперед!». Причем это произошло еще до того, как он стал победителем первого тура голосования вместе с лидером Национального фронта.

Французская медиамодель полна противоречий. Почти все частные СМИ в стране находятся в руках ее самых богатых граждан, финансистов, промышленников, банкиров, игроков телекоммуникационной отрасли, компании которых часто зависят от государственных заказов. Характерно для нее и традиционное влияние государства. «Порочные связи» власти, бизнеса и СМИ часто становятся предметом полемики, а редакционная независимость ставится под вопрос. Выборы 2017 г. стали еще одним этапом в этом споре.

Рассмотренные в настоящей работе тенденции и новые явления в вопросах взаимодействия медиа и выборных процессов во Франции – коррупционные скандалы и роль СМИ в их медиатизации, ангажированность СМИ и их влияние на общественное мнение, рост роли и влияния социальных сетей в предвыборной кампании, фейковая информация и борьба с нею СМИ и самих кандидатов – являются еще одной частью новых медийных конструкций в президентской предвыборной кампании 2017 г. Стоит отметить, что несмотря на рост недоверия к СМИ со стороны политиков, они продолжают серьезно относиться к массмедиа, вступают в полемику, почти в борьбу. Последние события наглядно продемонстрировали, что СМИ все еще способны играть важную роль в электоральных процессах.

 

Таблица. Результаты первого тура голосования (23 апреля 2017 г.)

Источник: https://www.lefigaro.fr/elections/resultats/#PR2017

 

Примечания

¹ Chapuis N. (2017) Présidentielle : les leçons d’un premier tour historique. Le Monde, 23 avril.

² Там же.

³ Там же.

⁴ https://www.lefigaro.fr/elections/resultats/#PR2017

⁵ Feertchak А. (2017) Bercy dispose du droit de vie ou de mort sur la plupart des décisions politiques. Le Figaro, 17 février.

⁶ https://www.actualitte.com/article/monde-edition/un-livre-accuse-macron-d-avoir-finance-en-marche-avec-l-argent-de-bercy/69286

⁷ Penelope Fillon aurait touché plus de 900.000 euros au total, selon Le Canard enchaîné (2017). Le Figaro, 31 janvier.

⁸ Pagesy H., Daudré B. (2017) Présidentielle : nous avons compilé les moments forts de cette campagne. Le Figaro, 6 mai.

⁹ Penelope Fillon aurait touché plus de 900.000 euros au total, selon Le Canard enchaîné.

¹⁰ Sénécat A. (2017) Non, l’affaire Fillon n’est pas un cadeau de remerciement du « Canard enchaîné » à Macron. Le Monde, 16 février.

¹¹ Ce qu’il faut retenir de la conférence de presse de François Fillon l’enquête. Le Figaro, 2017, 2 février.

¹² Lamothe J. (2017) Patrick Eveno: «Les politiques s’en prennent aux médias quand leur honneur est mis en cause». Le Monde, 7 février.

¹³ Там же.

¹⁴ Delcambre A. (2017) «Le Figaro» a-t-il «boycotté» Nicolas Dupont-Aignan? Le Monde, 21 avril.

¹⁵ Там же.

¹⁶ Delcambre A., Piquard A. (2017) Les médias pris dans la bataille de la présidentielle. Le Monde, 11 mars.

¹⁷ Delcambre A. (2017) «Le Figaro» a-t-il «boycotté» Nicolas Dupont-Aignan?

¹⁸ Sayare S. (2017) How Marine Le Pen Played The Media. The Guardian, 20 april. Режим доступа: https://www.theguardian.com/news/2017/apr/20/how-marine-le-pen-played-the-media

¹⁹ Nouchi F. (2017) «Le Monde» roule-t-il pour Macron? Le Monde, 10 mars.

²⁰ Fenoglio J. (2017) Présidentielle 2017: les valeurs d’un vote. Le Monde, 22 avril.

²¹ Delcambre A., Piquard A. (2017) Les médias pris dans la bataille de la présidentielle.

²² Там же.

²³ Там же.

²⁴ Violences au meeting de Fillon: des journalistes de Canal+ et TMC portent plainte (2017). Le Monde, 12 avril.

²⁵ Baromètre des médias, l’intérêt des Français pour l’actualité au plus bas depuis 200. La Croix, 2017, 2 février. Режим доступа: https://www.la-croix.com/Economie/Medias/Baro­metre-medias-linteret-Francais-pour-lactualite-plus-depuis-2002-2017-02-02-1200821913

²⁶ Delcambre A., Piquard A. (2017) Les médias pris dans la bataille de la présidentielle.

²⁷ Там же.

²⁸ Там же.

²⁹ Там же.

³⁰ Morin V. (2017) Présidentielle: quatre candidats s’affichent sur Snapchat. Le Monde, 21 avril.

³¹ Истории кандидатов можно посмотреть на YouTube. Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=02Q1ZZhYUmE&feature=youtu.be

³² Sénécat A. (2017) Présidentielle: 15 intox qui ont pollué la campagne. Le Monde, 29 mars.

³³ Alcaraz M., Madelaine N. (2017) Jean-Marie Charon: «Ne pas donner la même valeur à l’info sur le Web et sur le papier a été une erreur». Les Echos, 21 janvier.

³⁴ Damgé М. (2017) Présidentielle: comment «désintox» et «décryptages» ont envahi les cellules de campagne. Le Monde, 14 avril.

 

Библиография

Беглов С.И.Четвертая власть: британская модель. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002.

Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации российских СМИ и журналистики. М.: МедиаМир, 2013.

Вороненкова Г.Ф. Путь длиною в пять столетий: от рукописного листка до информационного общества. Национальное своеобразие средств массовой информации Германии. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011.

Гладкова А.А. Освещение парламентских выборов в газете «Эт Фолк» («Алхемейн Дахблад») (сравнительный анализ кампаний 1918 и 2010 гг.) // Меди@льманах. 2012. № 2. С. 44−53.

Захарова М.В. Аудиовизуальные СМИ в период выборов во Франции: трансформация форматов (по итогам президентской кампании 2017 г.) // МедиаАльманах. 2018. № 1. С. 50−65. DOI: 10.30547/mediaalmanah.1.2018.126137

Захарова М.В. О некоторых особенностях государственного регулирования политической жизни во Франции (на примере президентской предвыборной кампании и выборов в Парламент в 2012 г.) // Выборы в новом медийном пространстве / под ред. Я.Н. Засурского. М.: ИКАР, 2015. С. 168−185.

Урина Н.В. Журналистика и политика: итальянский опыт взаимодействия. М.: ВК; Фак. журн. МГУ, 2010.

Урина Н.В. Роль СМИ Италии в предвыборных кампаниях (2013−2015 гг.) // МедиаАльманах. 2016. № 1. С. 50−62.

Филаткина Г.С. Аргентинская медиагруппа Clarín: взаимоотношения с администрацией Киршнер и роль в президентских выборах 2015 г. // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. № 12. С. 182–186. 

Шарончикова Л.В. «Монд» в меняющемся мире. М.: МедиаМир, 2014.

Шарончикова Л.В. Пресса Франции в меняющемся мире. М.: ИСПИ РАН, 2006.

Якова Т.С. Прямая демократия: швейцарская модель (на примере выборов и референдумов 2011–2013 гг.) // Выборы в новом медийном пространстве / под ред. Я.Н. Засурского. М.: ИКАР, 2015. С. 186−206.

Янгляева М.М., Кряжева О.Л. Парламентские и президентские выборы в Финляндии: динамика развития медиатизированной публичной сферы // Выборы в новом медийном пространстве / под ред. Я.Н. Засурского. М.: ИКАР, 2015. С. 207−234.

 

Cayrol R., Charon J.-M. (dir.) (2012) Médias, opinions et présidentielles. Paris: INA Editions.

 Zielonka J. (ed.) (2015) Media and Politics in New Democracies. Europe in a Comparative Perspective. Oxford: Oxford University Press.